– Давай, – согласилась та и потянулась за начавшим трезвонить телефоном. – Да? Нет, сейчас не могу. Занята. А какая разница? Нет, не одна. Все, давай…
– Отвлекаю?
– Да просто бывший названивает.
– Он уже совсем бывший?
– Чистые формальности остались…
Собрав со стола грязные тарелки, я поднялся переставить их в раковину и вдруг заметил стоявшую за холодильником пузатую пластиковую бутыль. Бутыль нестандартную и потому приметную.
Мне точно в такую квас наливали, а еще в тот магазинчик Виталий заходил.
– А мы с ним не знакомы, случаем?
– Рассказали или сам догадался? – прищурилась Алена.
– Виталий?
– Ты, Лед, догадливый.
Собственное прозвище прозвучало в устах девушки неожиданно мягко, но я не поддался на эту уловку и поморщился:
– А я-то, дурак, второй день ничего понять не могу! Так бы и ломал голову, то ли по пьяному делу ему что-то обидное сказал, то ли просто настроение у человека поганое.
– Ну вот теперь понял.
– Слушай, подруга, а ведь ты меня использовала! И позавчера, да и сегодня, наверное, тоже…
– Не без этого, – без капли смущения созналась Алена. – Можешь тоже меня использовать, будем квиты
– Опрометчивое разрешение, – машинально выдал я, раздумывая, как с наименьшими потерями выпутаться из сложившейся ситуации.
Сделать вид, будто ничего не происходит, в надежде на благоразумие Виталия? Так не верю я в человеческое благоразумие! Когда тебе по любимой мозоли топчутся, так и подмывает обидчику в зубы двинуть.
А он меня страхует! И пусть я от него не очень-то и завишу, ситуация в целом поганенькая.
Выставить куратору ультиматум с требованием сменить напарника? Так ответ заранее известен: «людей нет; хочешь – на общественном транспорте по городу передвигайся». А я не хочу на общественном, да и прикрытие с учетом вновь открывшихся обстоятельств совершенно не лишним будет…
– О чем задумался? – поднялась Алена из-за стола.
– Как именно использовать тебя буду, – буркнул я.
– Но-но! Я дама замужняя!
– Ну вот так всегда…
– Не расстраивайся, я тебе еще пригожусь. – Алена открыла холодильник и достала бутылку шампанского. – Давай выпьем, что ли…
– Не, золотая рыбка, игристое не пью. Из-за пузырьков потом голова болит.
– Это не шампанское, это сидр, – поправила меня девушка. – Натуральный продукт, его из яблок делают.
– Два градуса всего? – присмотрелся я к этикетке. – Ладно, тогда попробую.
– Это сладкий. Сухой крепче, – пояснила хозяйка квартиры, выставила на стол пару высоких бокалов и спросила: – Надеюсь, ты любишь сладкое?
– Безумно. Вчера вот две шоколадки зараз слопал.
Пробка оказалась деревянной. Ослабил проволоку, слегка покрутил и сразу раздался громкий хлопок, а железная крышечка с силой ткнулась в ладонь. Я разлил сильно пенившийся напиток по бокалам, и подхватившая их Алена отправилась в комнату.
– Идем! – позвала она меня за собой.
Мы расположились на диване, я пригубил сидр и неожиданно понял, что мне нравится. Действительно нравится, без дураков. Холодный, в меру сладкий, с едва ощутимой кислинкой. Вкусный. И алкоголь совершенно не ощущается. Скорее всего, даже после бутылки голова ясной останется.
– А теперь о чем думаешь? – Алена забралась с ногами на диван, перехватила мой взгляд и прикрыла колени полой халата.
– Да все о том же, – вздохнул я. – Вроде серьезная организация, а какая-то «Санта-Барбара» сплошная…
– Ты о неформальных отношениях между сотрудниками? – догадалась девушка. – Так назови мне хоть одну структуру, где их нет.
– Армия? А черт, там же связистки…
– Вот видишь! – рассмеялась Алена. – А мы с Виталием дружили еще до того как… До вербовки, в общем. Только супруг мой в адъютанты переквалифицировался, а я по научной части работать продолжила.
– Бардак, сплошной бардак, – откинулся я на спинку дивана. – Государственная контора пилит бюджетные деньги для реализации секретного проекта, а потом другие государственные служащие еще и без соответствующих допусков вскрывают эти якобы хищения и шьют дело подставным фигурам. Бардак в чистом виде!
– Ну подозреваю, на финансирование проекта пошло далеко не все, – пожала плечами Алена. – Вот и трясутся теперь…
– Не все? Разворовали, что ли?
– Ты, Лед, забыл, в какой стране живешь? – Произносить мое прозвище девушке определенно нравилось. – Чтобы получить финансирование из бюджета, надо мотивировать ответственных чиновников. А поскольку суммы фигурируют колоссальные, расплачивались явно целевыми средствами…
– Мотивировать? А за ушко и на солнышко? В смысле – к стенке?
– Так проект же секретный! Насквозь секретный, на все сто двадцать процентов! И знаешь, – Алена протянула мне пустой бокал, – вовсе не уверена, что о нем осведомлены на самом верху.
– Тогда все ясно. Если что, просто ликвидируют лавочку, и концов не найдешь. Одно НИИ закрыли, другое открыли, – улыбнулся я, наливая девушке сидра. – А знаешь, прикрытие просто идеальное. Говорите, у нас в институте воруют? Так везде воруют, не обращайте внимания…
– По всей стране так. Чего, думаешь, народ на улицы вышел?
– Да уж не из-за этого.
– Все как один агенты госдепа? – хихикнула Алена. – Не любишь борцов с системой?
– Много кого не люблю.
– Ты мизантроп?
– Вот только не надо умных слов, – поморщился я, – мне мизантропа с меценатом перепутать – раз плюнуть.
– Не наговаривай на себя. Ты умный, сразу видно.
– В самом деле? А все почему-то за дурака держат.
– Кто тебе такое сказал? – удивилась Алена.
Я допил сидр и отставил бокал на подлокотник.
– Вот, например, вы меня используете, а сами информацию придерживаете.
– Уверен, что это вопрос ко мне, а не к Владимиру Николаевичу?
– А разве это был вопрос?
Девушка отстранилась, холодно глянула и спросила:
– Тебе не приходило в голову, что такое положение вещей обусловлено какими-то объективными обстоятельствами?
– Приходило. Просто мне не нравится ощущать себя ломовой лошадью, которой надели шоры и гонят, куда вздумается.
Портить отношения с Аленой не хотелось, но инстинкт самосохранения и опыт работы в конторе требовали разобраться с правилами игры, прежде чем они разберутся со мной.
– Хорошо, – вздохнула вдруг девушка. – Что именно тебя беспокоит?