– Ну что там? – Снежок, как обычно, не выдержал первым.
Макс и ухом не повел – прикипев глазами к окулярам, уставился вдаль, замер, будто статуя. Сейчас как никогда важна концентрация: бинокль далеко не пушинка – трудно удерживать подолгу и при этом не шевелить руками. Картинка дрожит, расплывается – удаленные объекты рассмотреть очень трудно. Можно, конечно, присесть, использовать выставленное колено в качестве упора. Но при этом уменьшится высота наблюдателя, что в некоторых случаях критично.
Сейчас от Макса требовалось найти водный путь, по которому можно провести лодку. В окружающем хаосе чуть притопленных рифов и нагромождений грибовидных скал задача нетривиальная. Слишком близко они подобрались к Большому острову – здесь придется на совесть постараться, если вдруг захочешь по пояс в воду зайти. Проводить наблюдение с низкой точки бесполезно – известняковые преграды сливаются в сплошную стену, окружающую со всех сторон. Надо занимать самые возвышенные места и, вытягиваясь на цыпочки, всматриваться до боли в глазах, изучая окрестный лабиринт.
– Ну что там видно?! – опять не утерпел белобрысый подросток.
Макс, оторвавшись от бинокля, тихо произнес:
– Чайки.
– Ну и что?! Ты чаек никогда не видел?!
– Они кружатся над одним местом. Их много.
Снежок моментально взлетел на вершину и, потеснив Макса, уставился в том же направлении:
– И правда чайки. Они же рядом совсем – и без бинокля видно. Макс: ты зачем так долго на них в бинокль смотрел?!
– Мне не чайки нужны, а свободная вода. Или тебе нравится лодку на руках носить?
Туча, предававшийся безделью в тени скалы, лениво заметил:
– Чайки стаей просто так не налетают. Там что-то пожрать есть.
– Посмотрим?! – мгновенно загорелся Снежок.
Макс, еще раз прикинув маршрут, кивнул:
– Надо сходить. Туда по мели можно лодку дотащить, а потом разведать, что дальше будет.
– Опять тащить? – чуть не всплакнул Туча. – Может, подождем прилива?
– Если мы будем двигаться только во время высшей точки прилива, то и за неделю до острова не доберемся, – заметила Дина, в компании с Бродягой, Болтуном и Летчиком оставшаяся в лодке.
– Мы и без прилива за неделю не справимся, – вздохнул Туча. – И так уже забрались сами не знаем куда – будто пустыня.
Макс ничего не стал на это отвечать – товарищ прав. Экспедиция, поначалу продвигавшаяся с завидным темпом и без лишних усилий, внезапно застопорилась наглухо – дорогу преградило то самое мелководье, в котором они сейчас пытались отыскать проход.
Второй день продвигались вдоль «стены», но она так и оставалась непреодолимой. Попытки углубиться на восток, пользуясь малейшими намеками на водные тропы, неизбежно заканчивались тупиками. Хуже всего, что лодку часто приходилось перетаскивать вручную. Хоть и легкая – почти целиком из бамбуковых шестов и полос, – но неудобная. К тому же велик риск повредить тонкое днище – надежда на подвязываемые бруски невелика.
Макс был готов отдать десять лет жизни за подробную карту местности или хотя бы снимок с самолета. Без них, похоже, ему придется таскаться не один месяц по этой нестерпимой жаре, запивая сушеную до состояния доски рыбу почти горячей морской водой – на сплошном мелководье солнце доводило ее чуть ли не до кипения.
Семь человек – больше в лодку не набить. Сам Макс, его необычный «хвостик» Дина, давний мелкий товарищ Снежок, Туча – с ним доводилось ходить в поход к поселку Люца, Бродяга – оригинал, прицепившийся к островитянам после разгрома гарнизона готов и захвата «Челленджера», Летчик – шестнадцатилетний паренек, ничем особым себя до сих пор не проявивший, но вроде работящий, и Болтун – крепкий юноша лет девятнадцати. С последним даже непонятнее, чем с Бродягой: один из парней, пришедший со Старостой, причем кличка у него явно для смеха дана – редкостный молчун. Что говорить, если даже имени его никто до сих пор не сумел выведать.
Странная компания – сборная солянка. И маловато для серьезной экспедиции на остров. Но два ружья и револьвер давали хороший шанс отбиться даже от большой шайки диксов, а забредать в болота к ящерам не планировалось. Припасы позволяли продержаться не более десяти дней, причем три из них уже прошли.
А острова все нет и нет.
Чаек и бакланов могло привлечь лишь одно – пища. На этот раз это оказался труп. Раздетый по пояс мужчина неопределенного возраста: кожа подозрительно светлая, выдающая новичка, предплечья и босые ступни в пятнах и полосах ожогов от ядовитых кораллов, обожающих хорошо прогреваемые мелководья, лицо уже уродливо расклевано.
Несмотря на то что самому старшему из присутствующих было не больше двадцати пяти, а младшему и четырнадцати не исполнилось, зрелище никого не ужаснуло. Лишь Дина не стала участвовать в осмотре тела, но и не косилась осуждающе – деловито описывала круги по прилегающей территории, причем небезуспешно: нашла зацепившуюся за кораллы белую рубашку.
Туча, выворачивая карманы брюк, довольно заметил:
– Свеженький. Почти не воняет.
– Наверное, буй близко, – предположил Макс, наблюдая за процессом сбора трофеев.
Все стандартно: бумажник с мелочью, кредитками, дисконтами, мокрыми купюрами; связка ключей; отдельно автомобильный с брелоком сигнализации; пухлая визитница; носовой платок и какие-то скользкие бумажки.
– Телефона нет, – нахмурился Туча.
– Гопники за гаражами отстегнули, – хохотнул Бродяга и, присев перед телом, задрал покойнику верхнюю губу: – Похоже, дядька не дожил до превращения в дикса.
– От кораллов умер? Сильно пожгло? – догадался Снежок.
– Можно сказать и так. Язык у него на весь рот раздуло. На серьезную колючку наступил, наверное. Яд.
– Точно! – вскинулся Туча. – У него обуви нет! Где она? Динка! Ты его боты не находила?!
– Нет. Только рубашка здесь. И все.
– Жаль. Дальше потащимся или назад вернемся? Как достало эту лодку таскать… Эй! Макс! Это я тебя спросил! Ты же у нас главный!
Макс, карабкаясь на скалу, пробурчал:
– Не видишь, чем я занят? Осмотрюсь – потом скажу.
Вид, открывшийся с вершины, на первый взгляд был столь же бесперспективным, как и прежде. Но Макс не опустил рук – вновь припав к биноклю, начал изучать все, что было доступно взору. На востоке, увы, намеков на проход не оказалось. Там все еще хуже, чем за спиной: сплошная коралловая щетка и хаос скальных гряд. Путь к Большому перекрыт наглухо. Но плох тот разведчик, который ограничивается одним направлением. Медленно поворачиваясь по часовой стрелке, продолжил осмотр. Местами замечал зеркала глубокой воды, но они были невелики и стиснуты препятствиями со всех сторон.