Но самое главное, что есть в кокосовой пальме, ее основная слава, известность и доходность, – это орех.
На самом деле плод не относится к настоящим орехам, но кого волнуют ботанические тонкости? Из него получают утоляющее жажду кокосовое молоко, белое ядро, копру, можно есть в сыром и подсушенном виде, оно же является сырьем для получения ценного масла. Проросшие плоды запекают – по отзывам любителей этого блюда, получается очень похоже на пудинг. Об этом знают практически все, но мало кому известно, что в магазины плоды попадают без внешней оболочки. Она несъедобна, но зато пронизана волокнами, имеющими весьма любопытные свойства, – койром. Веревки из него не портятся в морской воде – это заметили давно, используя пальмовые канаты в корабельном и рыболовном деле.
Переселенцы, не успев толком обосноваться на новом месте, после блестящей победы над армией готов начали подумывать о дальнейшей экспансии. Движение – сила; остановка – могила. Большой остров, при всех его недостатках, – самое перспективное место на архипелаге, но одновременно и самый большой его тупик. Размеры его не столь велики, как хотелось бы, к тому же значительная часть площади занята местами, которые трудно использовать: болота, безводные пустоши, русла горячих ручьев и прочее. Почва обычно скудна и развита далеко не везде. Нечего даже мечтать об эффективном сельском хозяйстве, способном прокормить тысячи жителей. На долгие годы, если не навсегда, основную часть рациона будет поставлять море, а не суша.
К тому же для развитого хозяйства нужна материальная база, а ее нет. Жители во всем зависимы от случайных «подарков» с далекой Земли. Весьма сомнительно, что оттуда упадет груз новеньких тракторов с плугами, сеялками и прочим, но даже если такое чудо произойдет, чем их прикажете заправлять? Ореховым маслом? Если предположить, что они на нем станут ездить без проблем, то где его заготовить в таких количествах? Пальм, конечно, немало, но и едоков хватает, причем количество их увеличивается, а кокосы растут не так уж быстро, как хотелось бы, их сбор и обработка – занятие трудоемкое.
Самый простой выход – найти нефть. Это и бензин, и дизельное топливо, масла, парафин, гудрон, мазут. Проблема лишь в том, что никаких признаков нефти, как и других полезных ископаемых, на архипелаге нет. При всей слабости внешних связей люди, постепенно обобщая накапливаемый опыт, повсеместно начали склоняться к мысли о том, что их мирок искусственный. Точнее – его основание.
На всей территории архипелага встречаются металлические объекты, вырастающие из почвы или морского дна. Неоднократные попытки подкопаться под них не приводили к положительному результату – они тянулись на недоступные глубины либо любопытные наталкивались на сплошной фундамент из того же несокрушимого металла. Если кто-то старался вырыть глубокий погреб или колодец, в большинстве случаев работа заканчивалась тем же.
Поверить в то, что все это создала природа, было невозможно. Ну не умеет она делать трубы одинакового диаметра, ровные пирамиды, арки, полусферы и прочее. Значит, кто-то когда-то зачем-то создал все это, после чего или забросил, позволив зарастать кораллами и заноситься песком, или устроил здесь что-то вроде исследовательского полигона, наблюдая за его несчастными обитателями с неизвестными целями. Из последнего предположения росли корни всех баек о «черных кораблях», «пришельцах в ночи», «невидимках» и прочей здешней мистике.
Но вернемся к главному – живя на искусственном объекте, не стоит и пытаться найти нефть и прочее. Разве что куски основания мира научиться заготавливать для хозяйственных нужд, но в этом нет смысла, потому что никто еще не сумел обработать этот металл, так похожий внешне на обычное железо.
Вывод прост – необходимо найти место, где есть нефть, или хотя бы предпосылки для ее поисков. Не помешают также железо, медь, свинец, сера, уголь.
Много чего не помешает…
Где искать? Все, что известно об этой планете, – размерами она не уступает Земле. Это еще в первые месяцы своего пребывания здесь установил Эн. Архипелаг – лишь крошечная частица мира, затерянная в одном из океанов. Где-то есть острова или материки. Откуда это известно? Беглый осмотр вещей, оставшихся после бронзовых людей, дал пищу для размышлений. У них обнаружились медь, олово, свинец, золото и серебро, глиняная керамика высокого качества, отдельные веревки, сплетенные из незнакомого волокна, одежда, похожая на шелковую и хлопчатую, мутное стекло, украшения из слоновой кости или ее аналога, балласт их кораблей состоял из булыжников, ничего общего не имеющих с коралловым известняком – единственным камнем архипелага.
Где-то в этом мире есть рудники и глиняные карьеры, на пляжах там настоящий песок, а не коралловая крошка, там же, на полях, растут растения, неведомые на архипелаге, в лесах, среди невиданных деревьев, бродят слоны или какие-нибудь мастодонты с мамонтами. Там существует достаточно развитая цивилизация, ее жители умеют возделывать поля, добывать металлы, владеют гончарным кругом, строят большие деревянные корабли, чей корпус даже за два года запустения не рассыпается. Они создали религию и чтят своих богов – золотых и бронзовых идолов не бросают даже при угрозе смерти, сражаясь за них до последнего.
В их храме, на той же стене, где была изображена «царица бронзовых людей», Динка нашла что-то похожее на карту.
Если честно, с точки зрения Макса схожести там было немного. Но его робких возражений никто не слушал. Народ, еще не отойдя от эйфории после победы, тут же ударился в новую. Ботан, мнению которого во всем, что казалось заумного, многие доверяли абсолютно, с пеной у рта доказывал, что пятно, похожее на двугорбого верблюда, является материком, а разделенный на две части диск левее него – не что иное, как сам архипелаг. Вот ведь, посредине, стилизованное изображение Большого: две горы, на одной из которых сидит черт с дудочкой, на второй – ангел с горшком. А черепа на границе, как ни странно, символизируют кокосовые пальмы.
Эн считал, что материком является сплошная полоса на левой границе карты – это его береговая линия. «Верблюд» же – не более чем обозначение океана, богатого на различную живность, но при этом неохотно с ней расстающегося.
В том, что диск является архипелагом, соглашались оба – уж очень узнаваемо изображение Большого.
Кирпич, в картографии разбирающийся не больше, чем в сортах авокадо, с умным видом постояв перед стеной, заявил, что до серьезной земли отсюда всего лишь пятьсот километров, к тому же на полпути расположены два острова. Если не верите, сами взгляните – эти мокрые пятна именно суша, а не плесень.
Безумие, превратившее большую часть обитателей острова в жаждущих великих открытий и завоеваний конкистадоров, заставило даже к выводам Кирпича относиться всерьез, не говоря уже о прочих авторитетах. Даже консервативный Староста на совете поддержал абсолютно все, что касалось начальных мероприятий по обеспечению дальних морских экспедиций.
К счастью, безумие оказалось не столь уж запущенным. Кроме редких дураков, никто не рвался немедленно подаваться за моря-океаны. «Челленджер» к подобным плаваниям был не приспособлен – грубое неповоротливое бамбуковое сооружение, которому даже на малой волне туго приходится. Другие суда были и того хуже. Корабли бронзовых людей внушали больший оптимизм, но они около двух лет пролежали на мели, что бесследно не прошло. Древесину пощадила морская вода и ее обитатели, но несколько ураганов, способных даже лужу в водоворот превратить, расшатали мачты, кое-где заставили разойтись доски бортов. К тому же один из «коггов» изначально был сильно поврежден, и годы запустения это усугубили.