— Когда я думал, что потерял тебя, мне было тяжело на них смотреть. Но, как видишь, я их сохранил.

Габриель следил за Джулией, разглядывающей снимки, в особенности его самый любимый, сделанный в Белизе. Тогда он запечатлел Джулию лежащей на животе.

— А куда делись прежние снимки? Те, что висели у тебя в спальне раньше, до встречи со мной?

— Их давно нет. У меня отпала надобность в них и желание на них смотреть.

Джулия снова накрыла снимки тряпкой и подошла к кровати. Чувствовалось, в ней борются разные чувства.

— Не бойся, — сказал Габриель, протягивая к ней руку. — Мне просто хочется тебя обнять.

Джулия позволила себя обнять и устроилась рядом, прижавшись к его груди.

— Вот так лучше, — тихо сказал Габриель, целуя ее в лоб. — Я хочу заслужить твое доверие и уважение. Хочу быть твоим мужем.

Джулия замерла и на время затаила дыхание, пока его слова погружались в ее сознание.

— Я хочу, чтобы у нас не было никакой спешки. И никаких разговоров о браке.

— К счастью, я могу ждать, — сказал Габриель и снова ее поцеловал.

На этот раз поцелуй прорвал плотину сдерживаемых чувств. Их руки двигались по телу друг друга, дотрагиваясь до выпуклых мускулов и нежных округлостей. Их рты стремительно соединились. Их сердца забились быстрее. Тишину нарушали только вздохи и тихие стоны. Этот поцелуй знаменовал их воссоединение, был залогом продолжения их верности и любви. Габриель своим поцелуем говорил, что любит ее, и просил у нее прощения.

Джулия отвечала ему, и ее поцелуй подтверждал, что она не могла бы отдать свое сердце кому-то другому. Пусть они оба несовершенны, но они это сознают. Они будут преодолевать свои недостатки, меняться, двигаясь к здоровой и счастливой жизни.

Джулия первой разорвала их объятия. Она слышала участившееся дыхание Габриеля, и ее радовало, что искра чувств между ними не погасла.

— Я не жду от наших отношений совершенства. Но есть стороны, которые необходимо проработать нам обоим. Возможно, нам понадобится помощь психотерапевта. И спешить в этом нельзя.

— Я согласен, — сказал Габриель, глядя ей в глаза. — Я хочу ухаживать за тобой так, как не ухаживал в Торонто. Хочу держать тебя за руку, когда мы идем по улице. Я мечтаю сводить тебя на симфонический концерт и целоваться с тобой на крыльце твоего дома.

Джулия засмеялась:

— Габриель, мы были влюбленными. Любовниками. Фотографии в том углу — наглядные тому подтверждения. Неужели теперь тебя устроит обыкновенное ухаживание за мной?

Он переплел их пальцы:

— Я хочу дать тебе шанс решить это самой. Хочу обращаться с тобой так, как должен был бы с самого начала.

— Но ты всегда был таким щедрым в постели, — возразила Джулия.

— А в другом — эгоистичным. И потому я не заикнусь об интимной близости с тобой до тех пор, пока не верну твое доверие.

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

«Ты опять за свое?»

Этот вопрос вертелся у Джулии на языке, но, учитывая тему разговора, она промолчала, поскольку такое замечание не слишком вязалось с заявлением Габриеля.

— Я опасаюсь, что, если мы снова займемся любовью, это помешает переменам, через которые мы должны пройти, — сказал он.

— Значит, ты хочешь ждать?

Габриель бросил на нее обжигающий взгляд:

— Нет, Джулианна, я не хочу ждать. Я хочу заняться с тобой любовью немедленно и не останавливаться до конца недели. Но я знаю: мы должны обождать.

У Джулии округлились глаза. Она поняла: Габриель не шутит.

Он нежно поцеловал ее:

— Если мы намерены быть партнерами, между нами должно существовать доверие. Если твой разум мне не доверяет, как ты можешь доверить мне свое тело?

— По-моему, однажды ты это уже говорил.

— Мы прошли полный круг. — Габриель откашлялся. — И недопонимания быть не должно. Когда я говорю о доверии, то имею в виду полное доверие. Надеюсь, со временем твой гнев погаснет и ты меня простишь. Надеюсь, мы научимся оберегать друг друга и при этом не вызывать кризисных состояний. — Габриель посмотрел на нее, ожидая ее реакции. — Мне следовало подождать до тех пор, пока ты не уйдешь с моего потока. Но я успокаивал себя: раз мы не занимаемся сексом, то не нарушаем правила. Увы, я ошибался, а расплачиваться за это пришлось тебе… Ты мне не веришь, — сказал он, следя за ее глазами.

— Почему же? Верю. Однако профессор Эмерсон, которого я знала и любила, вовсе не был сторонником воздержания.

Габриель нахмурился:

— Вероятно, ты забыла, как начинались наши отношения. В ту ночь у нас не было никакого секса, да и потом тоже.

Джулия виновато поцеловала его в губы:

— Прости, я действительно забыла.

Габриель перевернулся на бок и посмотрел ей в глаза:

— Я больной от желания почувствовать тебя в своих объятиях, соединиться с тобой душой и телом. Но когда я буду внутри тебя, я хочу, чтобы ты знала: я никогда тебя не оставлю. Ты — моя, а я — твой. Навсегда… Я хочу жениться на тебе, — хрипло добавил он.

— Ты опять за свое? — теперь уже вслух спросила Джулия.

— Я хочу жениться на тебе. К тому времени, когда мы вновь займемся любовью, я хочу уже быть твоим мужем. — Джулия во все глаза смотрела на него, а Габриель, пользуясь ее молчанием, торопливо продолжил: — Ричард показал мне образец мужчины, каким я хочу стать: мужчиной, который всю жизнь любит одну женщину. Я хочу принести тебе клятвы перед Богом и на глазах у наших семей. Пусть все слышат мои обещания тебе.

— Габриель, я сейчас не могу даже думать о замужестве. Мне сначала нужно заново научиться жить бок о бок с тобой. И, по правде говоря, я все еще сержусь на тебя.

— Я понимаю и не собираюсь тебя торопить. Ты помнишь ночь, когда мы впервые занялись любовью?

— Да, — ответила Джулия, и ее щеки вспыхнули.

— Что именно тебе запомнилось?

Джулия помедлила. Казалось, она смотрит в прошлое.

— Ты был очень настойчив, но добр. Ты все предусмотрел, даже этот смешной клюквенный сок… Еще помню, как ты возвышался надо мной и смотрел мне в глаза, пока был во мне, и говорил, что любишь меня. Эти мгновения я никогда не забуду. — Она уткнулась в его шею, вкусно пахнущую мылом.

— Ты стесняешься? — спросил Габриель, обводя пальцем ее подбородок.

— Немножко.

— Но почему? Ты же видела меня обнаженным, а я поклонялся каждому дюйму твоего тела.

— Я утратила ощущение единства с тобой. Без него я не ощущаю себя цельной.

— Я тоже утратил. И ты думаешь, что, не испытывая доверия ко мне, ты могла бы заниматься со мной любовью? Ты забываешь, любовь моя, что я хорошо тебя знаю. Ты не из тех женщин, которые способны отдаваться телом, не отдаваясь сердцем. Помнишь нашу последнюю ночь? Ты упрекнула меня. Сказала, что чувствовала себя так, будто я тебя оттрахал. В следующий раз, когда ты, обнаженная, окажешься в моей постели, я хочу, чтобы у тебя было иное чувство. Чтобы ты не сомневалась: наш союз рожден любовью, а не похотью.