– Что-то пошло не так, и они захотели хапнуть все. Так?
– Не так. Вот он, – девушка ткнула рукою в сторону одного из «халатов», не обезображенного мутациями, – решил сыграть в свою игру, договорившись с хранителями. Основная лаборатория была уничтожена, персонал большей частью перебит, а все оборудование было переправлено в это место с морферами и несколькими его людьми, переметнувшимися не то к хранителям, не то к кому-то другому.
– А почему тогда отправили тебя и Черского и почему так сильно опасались смежных контор?
– Почему? Не знаю, – Иринка покачала отрицательно головою. – Черский проговорился, что этот ренегат сумел договориться с несколькими большими чинами в министерствах. И еще было подозрение, что такие есть и в УМК. Сам капитан был куратором по нашему институту и лично взялся за это дело.
Ну вот и открылся секретный ларчик. Обычная тайная политика и грызня. Такие идут на межгосударственном уровне. Ну а что там есть, то и с основными игроками Мутагена проходит. Различия тут минимальны, разве что небольшая специфика имеется. Однако от ехидного комментария я не удержался:
– Маловат что-то капитан для подобной должности. Скорее уж полкан или около того. Любят они за ложные маски прятаться, чтоб им пусто было. Ну да на него я не в обиде. Ты-то как во все это ввязалась? Как я понял, простой научный сотрудник…
– Про Черского ничего не знаю. Может, он и не капитан. А почему я пошла – это достаточно просто. В свое последнее посещение Острога я с профессором, который был и основателем исследований, и моим наставником, посетила основную лабораторию. Тогда проф и дал мне основные шифры и пароли ко всем компьютерам и дверям лабораторий. Когда один из комплексов был уничтожен и про то место прошел слух, что там находится множество морферов, туда хлынули искатели из кланов и независимые.
– Не знаю, не знаю. Слухов у нас много ходит, но шила в мешке не утаишь. Лидеры Простора не одну собаку на интригах съели. О Грани и говорить не приходится. Смутно…
– Я тебе говорю, что слышала, – вспыхнула девушка. – А правда это или нет, не мне решать. Жаль, что ты уничтожил все эти носители, теперь ничего не удастся восстановить. Мой наставник умер… Его убил тот самый ренегат или его люди. Сам он тоже мертв, данные хранителям передавал неполные, чего-то опасаясь.
Она с тоскою посмотрела на металлическую будку, в которой я прятался от мутагенного излучения, и окинула взглядом кучу стеклянного и прочего хлама, который я получил из панелей.
– Зная упорство спецуры и контролируемых ими исследовательских центров, можно быть уверенным, что исследования будут запущены заново. От такого направления никто и никогда не откажется. Кстати, хранители тоже будут рыть землю рогами, но восстанавливать цепочку.
– Не так все просто. Огромные объемы инвестиций, уникальные компоненты. Часть практически недоступны для нас, другая часть хранителям. Да если мы или они и найдем все материалы для составляющих, то на подгонку и наладку потратим несколько лет. Само оборудование, которое ты порушил, оно уникально, основано на биокристаллических компонентах. Тебе сложно понять без специальных лекций…
– А мне и не нужно, – отмахнулся я. – Для меня сейчас важны только эти уникальные морферы, что разбросаны вокруг. Соберу все, что влезет в карманы, контейнеры, да и погряду отсюда в более спокойные места. Кстати, о карманах и вообще комбезах. Надо бы сменить наше нынешнее облачение. Ты какой выбираешь?
– Я?! – удивление, брезгливость, ужас и отвращение в голосе спутницы можно черпать хоть ложкой. – Я их ни за что не нацеплю на себя!
– Зачем так кричать, – поморщился я. – Если ты не хочешь загнуться при возвращении назад, то переодеваться придется. Этот комбинезон… очень плох для рейда по суше.
– Каком возвращении?
Негромкий, слегка задыхающийся чужой голос заставил вздрогнуть нас обоих. Я резко повернулся в ту сторону и машинально нажал на спусковой крючок. Автоматная очередь перечеркнула одного из ученых, которого я раньше считал убитым. Того самого, хранителя со следами мутаций на лице. На этот раз я все сделал, как полагается – пули в голову поставили точку в жизни хранителя, но… Не мог же он просто так сказать те два слова… Опытные искатели сначала уничтожают или нейтрализуют врагов, а уж потом дают выход словам.
Этот априори был опытным, а пистолет у него тоже был. Однако… он к нему даже и не потянулся. Почему? Я проследил за взглядом Ирины, направленным в сторону небольшого прибора, выпавшего из мертвой руки.
– Черт… Умник, нам конец, он активировал систему самоуничтожения.
– То есть? Конкретнее!
– Меньше чем через десять минут все это место взлетит на воздух. И все вокруг. Следа не останется и от лаборатории, и от тех, кто внутри, и подступы будут искорежены до неузнаваемости. И нам просто не успеть уйти отсюда. До выхода на поверхность намного больше потребуется времени со всеми наборами паролей и шифров. А потом еще и ты едва двигаешься.
– Почему не успеть? – устало произнес я. – Возле трубы лежит акваланг. У тебя есть шансы на спасение. Небольшие, но если будешь плыть, а потом бежать очень быстро, под стимуляторами, то успеешь. Можешь успеть. Я же никак не дойду, Мутаген надо мной поработал, с трудом двигаюсь.
– А что дальше? Куда мне потом деваться? Я не искатель, по Мутагену и пары километров не пройду, моих знаний на все это просто не хватит. Только с проводником могу выжить. И потом мне не нравится то обстоятельство, что придется тебя бросить здесь. Ты же меня не бросал, хотя мог не раз это сделать.
– Хе, – выжал я подобие ухмылке на лице. – Вот спасибо за такую заботу. Вот только погибать двоим, когда можно одному попытаться выжить, совсем глупо. Тебе может повезти наткнуться на искателя из Простора или Грани. Да и «темные» могут нормально отнестись, к тому же если на меня сошлешься. Уговоришь провести до Острога или Песочницы, потом расплатишься.
Вот только все мои слова были не услышаны. Ирина совершенно не желала прислушиваться к голосу разума, собираясь оставаться со мною до конца. Блин, сейчас было бы так неплохо обнаружить «дырокол», с помощью которого я смог избавиться от назойливого внимания хранителей Ковчега в свою первую ночь на территории Мутагена. Желательно, чтобы он был побольше, как раз по размерам двоих, и вел, к примеру, к бару «Улыбка Мутагена». То есть чтобы все было как тогда.
Хотя… если мечтать, так мечтать. Сначала пусть направит нас на территорию стадиона, чтобы я смог забрать там свой приборчик, а потом перенес к бару. Мне так захотелось исполнения этой глупой мечты, что у меня потемнело в глазах и возникла слабость в теле.
– Умник, – послышался встревоженный голос девушки. – Что с тобою?
– Ничего, – попробовал я ее успокоить. – Все нормально. Просто немного закружилась голова – не каждому доводится пережить эксперимент хранителей по созданию «плавильного котла» за тонкими, почти жестяными стенами и выжить при этом.