— Вы болван пустоголовый, Никлаф! Полный, законченный пустоголовый болван! О чем вы только думали… если вы вообще умеете думать!
— Я выполнял ваш приказ, сэр! — дрожащим от обиды голосом возразил Никлаф. — Ничего более.
Совсем недавно блестящий во всех смыслах — серебряного шитья на роскошном доломане имелось едва не больше, чем обычных ниток — а сейчас живо напоминавший бродягу из-под Аркского моста, юный корнет чуть не плакал. Даже столь далекому от военного дела существу, как я, было ясно, что бедный Никлаф говорит чистую правду. Но столь же очевидным казался и тот факт, что в нынешнем положении ему стоило бы молча сносить весь поток начальственной брани.
— Мой приказ?! — лорд Стеггинс картинно воздел руки к палаточному куполу. — Святой Тоц, дай мне толику терпения! Мой приказ гласил: «Выдвинуться и рассеять бунтовщиков!» Не «взять неприятельскую батарею» или «разбить пехотное каре», а разогнать горсть мятежников! А что сделали вы, Никлаф?! Я числил вас перспективным, я дал вам задание в надежде, что вы воспользуетесь им, как трамплином, что я получу основание продвинуть вас наверх, заменив некоторых… гхм.
На мой взгляд, сама идея ночной атаки в конном строю на засевших за баррикадами мятежников отчетливо воняла столь почитаемым аранийцами навозом… ой, то есть благородным безумием. «Один идиот отдал приказ, а второй — попытался выполнить», — подумала я и, видимо, довольно громко — слева от меня тихо хмыкнул заводской инженер. До этого я была уверена, что он просто дремлет на раскладном табурете, сдвинув почти на нос мятый и пропыленный котелок. Оказывается, нет…
— Как, скажите мне, — продолжал наседать на корнета Стеггинс, — как вы сумели вырвать поражение из пасти победы? Пятнадцать убитых и пропавших, два десятка раненых… тридцать восемь лошадей! Моих лошадей, моего полка! И эти наглецы еще орали вам вслед: «Захватите побольше конины в следующий раз!» По-вашему, я выкладываю из своего кармана двадцать тысяч броудов каждый год, чтобы разнообразить меню взбунтовавшейся черни?!
— Но сэр, у меня была одна манипула, бунтовщиков же оказалось не меньше тысячи.
— Вздор! — презрительно бросил генерал. — Как вы смогли посчитать их в темноте?! Да и будь там в самом деле тысяча… хоть пять! Врагов не считают, врагов бьют! В Захребетных войнах бывало, что неполный эскадрон обращал в бегство целую орду орков, а эти дикари были прирожденными воинами, не ровня здешнему сброду.
— У них нашлись даже пушки, сэр, клянусь вам! Как только мы прорвались через ворота, как по нам ударили картечью, а потом принялись закидывать ручными бомбами!
— Еще большая чушь!
— Ну почему же, — Кард наконец выбрал момент, чтобы выйти из сумрака в облюбованном нами углу палатки, — ведь завод сэра Уильяма делает как раз пушки, не так ли?
— Корабельные пушки, сэр! — проскрипел заводчик из-под надушенного платка. — Не думаю, что по манипуле корнета стреляла пневматическая 14-дюймовка. В противном случае мы бы вряд ли получили возможность вновь лицезреть его, даже в столь прискорбном виде.
— О, благодарю вас за столь компетентное разъяснение, сэр. — Кард изобразил намек на поклон и развернулся к стоящему рядом с ним офицеру в черно-коричневом мундире. — У меня больше не осталось вопросов… а у вас, майор?
— Парочка найдется, — после короткой паузы отозвался майор. — Мистер Чемачек, а что вы скажете по поводу пушек у бунтовщиков?
— И соблаговолите, наконец, встать! — повысил голос генерал Стеггинс.
Встать Чемачек не соблаговолил. Он лишь сдвинул чуть назад котелок. Забавно… хотя общее строение фигуры у инженера было типично людское, для чистокровного человека цвет радужки слишком уж смещен к изумрудно-зеленому…
— Почему бы и нет? Сделать из обрезков труб что-то похожее на пушку хватило бы и пары часов.
— Что значит: «похожее на пушку»?!
Этой ночью меня отчего-то тянуло на «птичьи» ассоциации. Сухопарый Олдрин в своем жилете из набивного шелка с красной опушкой напоминал мне овражного грифа, высокий моряк, до сих пор так и не нарушивший обет молчания, казался чайкой, вот-вот готовой расправить белоснежные крылья парадного мундира. Стеггинс же однозначно походил на бойцового петуха: шпоры, яркие перья, криклив, напрыгивает на жертву… вот сейчас, прекратив доклевывать жалкую тушку корнета, он буквально вприпрыжку подбежал к инженеру.
— То и значит, — сказал Чемачек. — Мы прокатываем уйму труб. Нормального заряда они, конечно, не выдержат, но пальнуть на сотню ярдов картечью из болтов и гаек вполне сгодятся.
— А порох? Где они могли взять столько пороха?
— В пяти милях к северу, — инженер указал на подсвеченный зеленой луной полог, — находится Пангасский испытательный полигон. В частности, там проводились ресурсные испытания наших орудий. Пороха у них вполне хватит, чтобы разнести десяток таких заводов.
— Но, — генерал с растерянным видом оглянулся на майора и Карда, — нам ничего не известно…
— Лорд Стеггинс, — вкрадчиво произнес майор, — полагаю, вам следует незамедлительно послать на полигон своих людей, числом не меньше эскадрона. Важность этой задачи трудно переоценить…
— Именно так! — Миг слабости миновал, теперь генерал вновь ощущал себя на белом коне, — я тотчас отдам нужные приказы.
Хлопнул брезентовый полог, запах навоза стал ощутимо слабее — настолько, что я даже осмелилась вдохнуть полной грудью. Разумеется, это был просто сквозняк, но почему-то мысль о прямой связи между генералом и навозом казалась на удивление логичной. К тому же теперь, когда его здесь больше нет, кто-то из оставшихся сможет, наконец, приказать…
— А вы, к-корнет, — вот майор не вызывал у меня никаких «птичьих» образов, короткие усики вкупе с манерой улыбаться, скаля передние зубы, заставляли вспоминать исключительно грызунов, — пшел прочь!
Никлаф пошатнулся, словно вслед за хлесткой командой ему досталась вполне реальная пощечина и, взбрыкнув ногами, вывалился из палатки.
— Кавалерия, — презрительно щурясь, процедил вслед ему майор. — Надо же, в эпоху пара и брони находятся реликты, которые верят, что «лошадь еще себя покажет». А они на деле не способны «разогнать горсть мятежников», — передразнил он генерала.
— Скажите, Мэллори, как он здесь вообще очутился? — с любопытством спросил Кард. — Я был почти убежден, — короткую паузу полковника явно следовало заполнить словом «вами», — что наши мальчики в красивых мундирах последнее время надежно заперты в песочнице, причем обе стороны довольны этим status quo.
— Дурацкая ошибка, — раздраженно буркнул майор, — только и всего. В штабе округа ночью оказался дежурный офицер, только недавно переведенный из Пограничного Легиона и еще не успевший полностью изучить специфику службы в метрополии. Он приказал направить к заводу ближайшую часть, а гусарский полк Стеггинса стоял в летнем лагере как раз неподалеку — и наш любитель игр в солдатики проявил неожиданную прыть…