— Кертис, мне очень интересно, зачем ты пришел в здешние леса. Ведь вы, Внешние, уже так давно нас не навещали.
Кертис замер с ложкой во рту, потом опустил ее и сглотнул. Во всей суматохе ему не пришло в голову подумать о том, как объяснить свое путешествие. Он решил, что лучше не выдавать Прю, пока намерения губернаторши не станут яснее.
— Вообще я просто гулял и забрел в лес. Потерялся, и тут ваши… ваши койоты меня нашли. — Оставалось только надеяться, что они не заметили Прю.
— Просто гулял? — изогнула бровь губернаторша.
— Ага, — кивнул Кертис. — Если уж совсем честно, я прогуливал школу. Не пошел на уроки и решил поискать приключений. Вы ведь не расскажете директору, правда?
Александра откинула голову и рассмеялась.
— О, нет, дорогой Кертис, — сказала она сквозь смех, — ни за что не расскажу. Ведь тогда нам придется расстаться! — Нагнувшись, она подняла бутылку, вынула пробку и подлила темного вина в его кружку. — Выпей еще, прошу. У тебя, должно быть, в горле пересохло.
— Спасибо, госпожа вдовст… — запутавшись в ее регалиях, он поправился: — Александра, мэм. Я выпью еще немножко. Оно очень вкусное. — Напиток был сладким и крепким, и тепло, поднимаясь от желудка, волнами проходило по всему телу. Он сделал большой глоток. — Я, если честно, никогда раньше не пил вина… в смысле, на Песах [2] мне давали попробовать кошерное вино, но оно совсем не такое. — Он сделал еще глоток.
— Значит, ты гулял. По лесу, — повторила губернаторша.
Проглотив вино, Кертис засунул в рот пригоршню листьев одуванчика и кивнул.
— Но, Кертис, милый мой, — продолжила Александра. — Это просто-напросто невозможно.
Прожевав зелень, мальчик уставился на нее.
— В буквальном смысле, — посуровела она. — Понимаешь ли, милый мой Кертис, мальчик. Снаружи, этот лес защищает от любопытных чужаков лесная магия. Она и отличает наше племя от вашего. У каждого живого существа в этом лесу магия струится по венам. Если кто-то из ваших, из Внешних, забредет в лес — кажется, вы придумали ему очаровательное название “Непроходимая чаща”, — то сразу же навеки потеряется во Внешнем поясе, в лабиринте, где каждый путь заканчивается тупиком. Понимаешь, лес для него превращается в зеркальную комнату, простирается чередой иллюзий, и после каждого нового поворота он оказывается ровно там же, откуда пришел. Если повезет, лес выплюнет его обратно наружу, но может случиться, что он потеряется навсегда и будет бродить по отражениям, пока не расстанется с жизнью или с рассудком.
Мальчик медленно дожевал хрустящий лист одуванчика и громко сглотнул.
— Нет, Кертис, мой сладкий, — произнесла губернаторша, задумчиво играя орлиным пером у себя в волосах, — пересечь границу ты мог бы, только если бы сам родился с магией в крови.
Кертис посмотрел на губернаторшу, и по спине его побежали мурашки.
— Или, — продолжала она, — если бы такой человек шел вместе с тобой.
Вдовствующая губернаторша поглядела Кертису прямо в лицо своими холодными голубыми глазами, мерцающими в отблесках пламени, и улыбнулась.
* * *
Солнце уже садилось, и Прю начала клевать носом, убаюканная тряской фургона, который катился по ухабистой Длинной дороге, время от времени объезжая упавшие ветви деревьев и многочисленные рытвины. Разговор затих, Ричард потушил сигару о пепельницу и принялся насвистывать. Прю прислонилась головой к двери и наблюдала из окна, как заросли густого кустарника и мрачных деревьев постепенно превратились в обширные рощи древних кедров и елей, сухие лапы которых нависали над дорогой.
— Старый лес, — сказал Ричард, когда они въехали под сень гигантских деревьев. — Мы уже близко.
Прю с улыбкой кивнула; на нее накатила волна усталости, и она почувствовала, что засыпает под успокаивающий рокот двигателя. Проснулась Прю внезапно, почувствовав, что фургон остановился. Уже стемнело, и непонятно было, сколько она проспала. В неверном свете фар девочка, кажется, разглядела птиц, но спросонья перед глазами все расплывалось. Ричард с усилием поставил машину на ручной тормоз и, не выключая двигатель, повернулся к девочке:
— Контрольный пункт. Тебе, наверное, лучше выйти из фургона. — И, открыв дверь, спрыгнул на дорогу.
Прю протерла глаза, сощурилась и посмотрела сквозь грязное лобовое стекло. За полосой света фар что-то мелькало, и она попыталась приглядеться, но тут на капот прямо перед ней приземлилась пара страшных когтистых лап. Ошеломленно взвизгнув, девочка откинулась на спинку сиденья. Огромный беркут (Aquila Chrysaetos — тут же вспомнила она статью из справочника Сибли) вытянул шею и с любопытством заглянул в кабину фургона. Внезапно освещенное фарами пространство заполнили самые разные птицы: дрозды и цапли, орлы и совы. Одни летали туда-сюда, другие уселись на землю, третьи, скрежеща когтями по металлу, устроились на капоте. Беркут продолжал изучать кабину, и Прю вжалась в сиденье. Посреди всей этой суматохи в свете фар появился Ричард. Он размахивал какой-то книжкой, которую держал в вытянутой руке. Устроившийся на машине беркут отвернулся от ветрового стекла и, сделав несколько быстрых ударов могучими крыльями, поднялся с капота и сел на ветку перед стариком.
— Все чин чином, генерал, — сказал Ричард беркуту, внимательно изучающему книжку. Удовлетворенный увиденным, тот снова слетел на капот фургона, согнав с него стайку поползней, и впился стальными глазами в Прю.
— Кто вас сопровождает, почтмейстер? — спросил беркут.
Ричард с улыбкой усмехнулся.
— Я как раз хотел сообщить, сэр, — сказал он, подходя к водительской двери и стуча по стеклу пальцем, чтобы Прю вышла. — Это ребенок из Внешних, сэр. Девочка. Нашел ее на дороге.
Прю открыла дверь и спрыгнула на каменистую дорогу навстречу облаку мелких птиц — зябликов и соек, которые принялись лихорадочно нарезать круги вокруг нее, задевая волосы и поклевывая куртку.
— Из Внешних? — недоверчиво переспросил беркут и, подлетев к фургону с другой стороны, громким пронзительным клекотом прогнал мелких птиц к деревьям. Внимательно оглядев Прю, он проговорил: — Невероятно. Как ты сюда попала, девочка?
— Я… пришла, — ответила Прю, похолодев. Она никогда раньше не видела беркута так близко. Это было потрясающе.
— Пришла? — изумился тот. — Чепуха. Что тебе делать в Диком лесу?
Прю, кажется, потеряла дар речи. Беркут вытянул шею так, что его клюв оказался в нескольких дюймах от ее лица.
— Она ищет своего брата, — вмешался Ричард. — А! И еще друга, вообще-то.
— Пусть девочка Снаружи отвечает сама! — крикнул беркут, не сводя глаз с Прю.
— Это п-п-правда, — пробормотала Прю наконец. — Мой брат, Мак. Его украли вороны и унесли, насколько я могу судить, куда-то в лес. И я пришла найти его. А по пути за мной увязался мой друг Кертис, и его поймали койоты.