— Дамы и господа, — закричал он внимающей ему толпе, — разбойники, одним словом, все. Светает. Становитесь в строй. Мы выдвигаемся к Роще Древних.

Разбойники молча выстроились в колонну по двое и начали покидать лагерь. Клинки в ножнах, лезвия заточены и отполированы, ружья закинуты на плечо. Возлюбленные, мужья и жены обменялись слезными прощаниями. Заплакали малыши, которых забрали у родителей. Те, кто остался присматривать за лагерем, принялись их успокаивать. Эшлин и Кертис двинулись в сторону уходящей колонны.

— Удачи тебе, стратег, — сказала девочка и растворилась в толпе.

Глава двадцать третья
К оружию!

— Войско? — спросил заяц, сонно потирая глаза. Кажется, он крепко спал: шлем-дуршлаг покосился, форма была в беспорядке. — Мы… мы такого никогда не делали.

— Сэмюэл пытается сказать, госпожа мистик, — пояснил лис таким же встревоженным тоном, — что… э-э-э… лет сто прошло с тех пор, как мы собирали войско. В смысле, мы же мирный народ?

Ифигения изо всех сил старалась подавить досаду.

— Я понимаю, Стерлинг, но вам придется импровизировать. Это крайне важно.

Стерлинг, лис, поднялся и внимательно поглядел на женщину. Прю, которая стояла рядом с ней, начала терять самообладание. Пальцы на ногах сами собой поджимались от нетерпения. Наконец лис продолжил:

— Полагаю, без колокола не обойтись.

Ифигения закатила глаза.

— Именно, господин Лис. И будьте добры заняться им поскорее, потому что нам предстоит остановить полубезумную женщину с легионом койотов, пока они не стерли с лица земли весь лес.

— Ну, тут такое дело, понимаете ли, — сказал лис. — Колокол-то наш в старой сигнальной башне. А башня, как бы сказать, заперта.

— Так отоприте ее.

Лис неловко улыбнулся.

— Ключа нет. — И показал пустые лапы, будто это доказывало правдивость его слов.

На мгновение воцарилась тишина. Старейшина мистиков глубоко, трагически вздохнула.

— Господин Лис, — произнесла она наконец. — Я женщина бесконечного терпения. Я посвятила свою жизнь медитации. Я сидела и смотрела, как камень, один-единственный камень, три недели обрастает мхом. Однако вы очень успешно испытываете это, казалось бы, безграничное терпение. — Выпустив пар, она, видимо, успокоилась и добавила спокойнее: — Если есть замок, господин Лис, и нет ключа, то очевидным решением будет сломать замок. В колокол необходимо позвонить.

Стерлинг, проникнувшись тревогой момента, вскинул лапу ко лбу.

— Есть, мэм!

— Мы пойдем за вами, — сказала мистик, жестом показывая Прю, чтобы та не отставала. — Проследим, чтобы все прошло успешно.

На горизонте появились первые филигранные нити зари, края облаков окрасились мерцающим розовым светом. Констебли, перешептываясь, двинулись к тропе, а Ифигения со своей свитой — Прю и остальными мистиками — последовала за ними.

Они торопливо добрались до сигнальной вышки. Та стояла на высоком холме и представляла собой шаткое деревянное строение: маленькую хижину, которая притулилась на хаотическом скрещении балок, окруженная узкой площадкой. Прибитая к вышке с одной стороны стремянка вела к дверце в лачугу — туда-то и полез Стерлинг с садовыми ножницами наизготовку.

— Понимаете ли, — пояснил он толпе внизу, с некоторым трудом вскарабкавшись наверх, — безопасность в таких ситуациях имеет первостепенное значение. Поэтому здесь замок. Не было бы его, пожарный колокол непременно стал бы любимым развлечением всех шутников Северного леса.

Ифигения снизу поторопила лиса:

— Ну же, Стерлинг, у нас нет времени.

— Не все так просто, госпожа мистик, — сказал тот, взмахнул ножницами и осторожно поковырял лезвиями в замке. — Этот замок — образец высочайшего северолесского мастерства. Я сам следил за его установкой. Сомнительно, что у меня получится… ой. — Раздался отчетливый металлический щелчок. Замок упал на землю. Стерлинг покраснел.

— Что случилось, лис? — спросила мистик.

— Э-э-э… судя по всему, он был не закрыт, — промямлил тот.

Ифигения покачала головой.

— Так забирайтесь внутрь и звоните в колокол!

Лис так и сделал; из вышки донесся оглушительный звон, который эхом прокатился над окружающим лесом, лугами и кустарниками.

Мирные сельские угодья, купавшиеся в тишине раннего утра, вдруг забурлили жизнью.

Между деревьев и в полях зашевелились фигуры, двери домов начали открываться, выпуская на мокрые от росы веранды жителей, которые с любопытством разглядывали небольшое столпотворение у подножия вышки. Из леса появились и стали взбираться на холм пестрые фургоны. Лопаты замерли в рабочих руках, фермеры прервали утренние занятия, оставили свои аккуратные наделы и двинулись к старой деревянной вышке, не сводя с нее глаз. Вскоре на вершине холма собралась внушительная толпа.

Ифигения повернулась к Прю.

— Ты не будешь так добра помочь мне? — спросила она, указывая на стремянку, которая вела наверх.

— Конечно, — улыбнулась Прю, взобралась на лестницу и протянула руку, чтобы Ифигения могла держаться за нее, поднимаясь. Добравшись до самого верха, женщина оглядела увеличивающуюся толпу. Прю стояла рядом с ней, обводя взглядом умиротворенные земли Северного леса, которые простирались под ногами лабиринтом ольховых рощ с заплатами садов. Редкие старомодные домишки с дымящими трубами, собравшись в маленькие деревушки, ютились на обширных склонах. Одинокая дорога, широкая и извилистая — Прю подумала, что это, должно быть, ответвление Длинной дороги — прорезала пейзаж, словно дикая река, и исчезала вдали, среди лесистых холмов.

— Ближе, пожалуйста, — скомандовала толпе старейшина. — Дайте подтянуться тем, кто сзади. Я не могу говорить громче. Стерлинг, проследите, чтобы мелкие животные — кроты и белки — разместились впереди. Милые мои, если вы выше четырех футов, пожалуйста, держитесь в задних рядах. Ага. Вот так.

Она остановилась на мгновение, так как подоспела новая волна жителей, отчего толпа значительно увеличилась. Два констебля, Стерлинг и Сэмюэл, торопливо обходили сборище по периметру, изо всех сил стараясь успокоить народ и заставить слушать. Низкий гул болтовни заполнял воздух, словно гудение целого пчелиного улья. Когда все уместились на холме, Ифигения снова заговорила.

— Мы все здесь? — спросила она.

В ответ людское море зашевелилось — одни кивали, другие качали головой. Раздался голос с дальнего края толпы:

— Ребята с ручья Миллера сейчас подойдут.