— Знаешь, мама, я дам тебе совет, — прошипела принцесса, — готовься к статусу вдовы!
Алиссин в ярости покинула королевские покои. Взбешенная принцесса почти бежала по галереям дворца, стремясь в восточное крыло, туда где, она даже не сомневалась — он будет ждать.
Не ошиблась! Едва она вбежала в тайную комнату, как с кресла у окна поднялся высокий стройный юноша, с ярко-голубыми глазами и золотыми локонами, обрамляющими прекрасное лицо.
— Аллес, — простонала принцесса и стремительно обернулась, чтобы запереть дверь.
Она провернула ключ в замочной скважине и почувствовала прикосновения к своей талии, плечам, а после ощутила, как убрав волосы с ее шеи, Аллес прикоснулся к нежной коже губами.
— И как он тебе? — хрипло спросил принц.
— С тобой не сравнится, — она повернулась в кольце его рук и простонала, едва их губы встретились.
— Радует только одно, — он рванул шнуровку на ее платье, — теперь о сохранении твоей невинности можно не беспокоиться.
Алиссин рассмеялась, но вдруг отстранившись от любовника, шепотом спросила:
— Что сказал отец?
— Уже не имеет значения, — Аллес накрыл ладонью ее грудь, чуть сжал, улыбнулся, едва услышал ее тихий стон и продолжил. — Отец не осознает — он уже мертв! Ему не следовало становиться между нами.
— Три года и Дариан последует за ним, — умело расстегивая пуговки на камзоле принца, прошептала Алиссин, — и править в Шарратасе буду я.
— Год, и я стану королем Лассарана, сестренка, — в свою очередь пообещал Аллес, вновь накрывая ее губы.
— Слишком долго, — прошептала Алиссин, целуя податливые губы, — действуй сейчас. Перед отъездом я отдам приказ леди Аннор и король будет отравлен. Ее же ты и обвинишь в измене.
— Мой белокурый демон, — Аллес обнял сильнее, сжал, и прошептал, — поклянись, что ты не влюбишься в него.
Алиссин усмехнулась и проворковала:
— Клянусь.
— Поклянись, что ты не полюбишь никого другого!
— Аллес, поверь, среди всех мужчин ты вне конкуренции, — она рассмеялась, целуя его шею и плечи.
* * *
Ее провожал весь двор. Королева-мать на прощание поцеловала в лоб и сквозь зубы приказала быть достойной своей семьи. Король-отец обнял дочь, прошептал на ухо несколько слов, отчего лицо девушки окаменело, и пожал руку зятю, желая счастливого пути.
Садясь в карету, Алиссин в последний раз оглянулась на дворец и грустно улыбнулась брату — Аллес стоял на террасе, бледный, напряженный и едва сдерживающийся. Они всегда были вместе против всего мира, они всегда были рядом и вот она нелюбимая жена, а он наследник, от которого так стремится избавиться родной отец. Несмотря на планы и радужные перспективы, обоим было тяжело пережить расставание. В последний раз взглянув на брата, Алиссин стремительно отвернулась. Не время для сожалений.
Народ собрался на улицах города и женщины бросали перед кортежем белоснежные цветы, желая молодым счастья.
Алиссин сидела в карете, и смотрела на своего супруга, который с улыбкой слушал крики толпы.
— Они желают нам счастья, — проговорила юная королева.
— Я знаю, — Дариан улыбнулся шире, — я понимаю ваш язык. И мне приятно, что вы выучили язык моего народа.
— Это мой долг, — прошептала юная королева.
— Вы выполняете его с честью, — король вновь повернулся к окну.
Алиссин терпела до тех пор, пока за процессией не закрылись ворота города, и крики толпы более не были слышны, и только тогда она попросила:
— Супруг мой, взгляните на меня.
Дариан удивленно посмотрел на свою королеву, и удивление его лишь усилилось, когда она подняла вуаль с лица.
— Разве не я прелестнейшая из невест, супруг мой? — с болью спросила Алиссин. — Разве не дар для вас, обладать подобным украшением для вашей короны?
Он снова улыбнулся и чуть кивнув, ответил:
— Вы прекрасны, моя королева. Я счастлив и горд, быть вашим супругом. Вы станете истинным украшением моего дворца, и я даю слово, что ваши портреты украсят тронный зал.
Не этот ответ она желала услышать, и не для того спрашивала. Но король словно и не заметил, как Алиссин от досады кусает коралловые губы.
— Мы отъехали от города, — заметил Его Величество, — оставляю вас отдыхать, моя королева.
С этими словами Дариан на ходу выскочил из кареты, и вскоре ехал на коне впереди королевского обоза. Алиссин оставалось лишь с гневом разглядывать статную фигуру сквозь занавески.
Путешествие продлилось двенадцать дней, и каждый раз король находил предлог, чтобы на ночь оставлять ее одну или в окружении фрейлин. И лишь на тринадцатый день, когда с неба падали холодные капли дождя, король соизволил вспомнить, что в карете едет его королева и присоединился к супруге.
— Вы волнуетесь? — проницательно разглядывая Алиссин, вопросил Дариан.
— Нет. А разве я должна? — королева была в ярости, но внешне казалась совершенно спокойной.
— Нет, — он чуть склонил голову, — мы прибудем уже вечером.
Счастливая улыбка Дариана заставила сердце Алиссин забиться быстрее, но король уже утратил к ней интерес и его взгляд устремился вперед.
Когда впереди показались очертания огромного белокаменного замка на фоне темнеющего неба, король вновь выскочил из кареты, оседлал коня и… остановился. Как-то сник. Поехал шагом рядом с каретой, видимо проклиная свой долг в эту минуту.
И снова их ждал пышный прием, и снова карету осыпали лепестками цветов, вот только во взгляде и в жестах молодого короля читалось нетерпение. Медленно поднималась процессия вверх, пока не въехала во двор королевского замка. Вдовствующая королева Еитара встречала молодых с короной для новобрачной.
Дариан спешился и помог супруге выйти из кареты, торжественно подвел к матери, но при этом постоянно озирался. Попытался изобразить радость, когда королева надела венец на голову Алиссин, а затем нетерпеливо спросил:
— Где Катарина?
Из рук юной королевы выпал букет цветов, но казалось король не обратил на это и малейшего внимания, и все так же испытующе глядя на мать.
— Сын, проводи супругу в тронный зал! — пытаясь следовать этикету, приказала вдовствующая королева, — Еще предстоит церемония принятия присяги дворянства.
— Где она? — доброе лицо Дариана исказила гримаса ненависти. Вдовствующая королева побледнела, снизила тон и прошептала:
— Сын, ее нет во дворце, и ей здесь не место. Леди выбрала скромную жизнь в монастыре и…
— Ты ответишь! — громко, и не пытаясь следовать законом приличия, произнес король, — Сабгар, коня!
Через минуту Его Величество с охраной покинули замок. Глядя вслед кавалькаде, вдовствующая королева с грустью прошептала: