Теперь он мог перерезать Живую Нить Магистрессы одним движением. Ему было за что ей мстить. Перед глазами Егеря вновь стояла давняя картина, которую он не забудет, вне зависимости от количества прожитых лет, веков и тысячелетий. Просто потому, что ТАКОЕ не забывается.
* * *
Он висел под потолком, в переплетении заговоренных оков и цепей, высасывающих магию и силу. Тогда он еще не был Егерем. Тогда он был просто пленным Фениксом, не пожелавшим служить Орденам. Очень сильным и очень опасным для Мертвых Братств.
«Тела» сумели его поймать, но договориться о том, кому будет принадлежать добыча, не смогли. Убить Феникса тоже было невозможно. Его даже боялись сжигать. Каждый Мертвый Брат знал, что сгоревший Феникс возрождается вновь и рано или поздно вспоминает все.
Мертвяки решили расправиться с ним иначе. Умертвить без костра и убийства. Через Проклятие…
На Ритуал Проклятия собрались лучшие колдуны Орденов, объединившихся для его поимки. Их общая магия уже витала в воздухе и внушала ужас.
Железный ком оплетал пленного Феникса, словно тяжелая паутина. Оковы крепко держали его за руки, за ноги, за шею. Голову, грудь и живот тоже сдавливали толстые кольца. Тело казалось чужим и уже утратило способность к сопротивлению.
Несколько цепей спускались вниз и змеились по каменным плитам пола, словно питоны, замершие в ожидании добычи. Там, на полу, тоже в цепях, лежали узники, вплетенные в звенчатые оковы, как бусины в ожерелье. Лежали через одного: простые смертные, еще не понимавшие, что их ждет, и мертвяки, которыми готовы были пожертвовать Ордена, чтобы усилить действие Проклятия. «Тела» ожидали своей участи молча. «Жильцы» в большинстве своем стенали, плакали и молили о пощаде.
Концы металлической паутины, опутавшей Феникса и приготовленных жертв, тянулись в разные стороны. Возле цепей стояли Магистры, несколько Командоров-подручных, вооруженных ритуальными кинжалами с «тленом», и орденские Фениксы. Из всех присутствующих на Ритуале Фениксов, пожалуй, только Феникс «плющей» чувствовал себя ровней своему Магистру, а остальные… Ну что сказать об остальных? Остальные держались, как слуга держится при господине. Они еще были вольны передвигаться самостоятельно, но уже не были свободными. На них тоже висели орденские оковы, пока, правда, незримые и неосязаемые. Но это – пока.
Ритуал начался. Магистры принялись монотонно, в унисон читать древние заклинания. Объединяя силу разных Орденов и принадлежавших им Фениксов, они пускали ее по цепям к пленнику. Они проклинали его именем Жизни и именем Смерти. Помощники-Командоры тоже шептали магические формулы и шли вдоль цепей, орудуя ритуальными кинжалами.
Приносимые в жертву «жильцы» кричали от боли и страха, Мертвые Братья твердили о своей преданности Братствам и готовности умереть. Умирали… И те, и другие. Одних убивала сталь, других – «тлен» на стали. По полу текла красная кровь и белая пена. Смерть живых и мертвых подпитывала Проклятие.
По железу пошла волна. Ожившие цепи зашевелились, как змеиные тела. Позвякивающие путы еще сильнее затянулись вокруг пленного Феникса. Железный ком судорожно сжался. Стало невыносимо больно. И Проклятие возымело действие…
Покачивающийся в воздухе Феникс вдруг понял, что перестает чувствовать то, к чему привык и что до сих пор воспринимал как само собой разумеющееся, а потому почти не замечал. Он больше не ощущал жизненных токов, обильно разлитых вокруг, и уже не мог черпать из этого неиссякаемого источника. Его словно заключили в невидимый саркофаг, который отныне будет при нем всегда и везде. До смерти. До неминуемой смерти, ибо продлевать свою жизнь, как раньше, Феникс теперь был не способен.
Зато теперь он увидел то, чего никогда не видел прежде. Над левым плечом каждого Мертвого Брата – там, где стоял Знак-клеймо – извивался странный отросток. Отростки были разных оттенков, они резко расширялись и словно бы растворялись в воздухе. Орденские Фениксы, чья магическая сила использовалась для Проклятия, – те и вовсе были оплетены извивающимися «хвостами», как сам он – цепями.
Галлюцинация? Нет, это другое, совсем другое. Пленного Феникса вдруг поразила неожиданная догадка. Это же Нити! Живые Нити Мертвых Братств! Оказывается, Проклятие не только многое отбирало у него, но и давало кое-что взамен.
Ритуал между тем продолжался. Боль усиливалась, нарастало отчаяние и тягостное чувство обреченности. И с этим ничего нельзя было поделать. Сейчас пленный Феникс мог только видеть, слышать и запоминать.
О, он запоминал! Все, до мельчайших деталей. Чтобы знать, с кого и за что спрашивать. Если когда-нибудь представится такая возможность.
Сквозь железную сетку цепных звеньев он видел, как разгораются черным магическим огнем глаза Магистров-заклинателей. Такой Огонь не проходит бесследно. После Ритуала Проклятия их глаза уже не смогут скрыть совершенного. На их Живые Нити тоже наложится отпечаток… Уже накладывался: в Нити заклинателей вплеталась черная тонкая проволочка. По глазам и Нитям можно будет узнать каждого из них, как бы они ни менялись.
Подвешенный Феникс смотрел сверху на проклинающих. Вон колдует Птеохотем. Неподалеку от «факела» в общем хоре творит свою волшбу «скорпион» Танутамун. А вон среди Магистров мужских Братств затесалась Магистресса Сестричества Ивы Энхедунна. Она тоже старательным напевным речитативом проговаривает вместе со всеми общее Проклятие. И это тоже нужно запомнить…
* * *
Магистресса чуть отстранилась, опасливо косясь на нож в руке Егеря.
– Ты не понимаешь, от чего хочешь отказаться, Егерь, – быстро-быстро заговорила Энхедунна. Так спешно говорят, только спасая свою жизнь. Или чужую, но давно воспринимаемую как свою. – Магия «ив» способна преумножать любые имеющиеся возможности. Когда двое в порыве страсти сливаются в единое целое, их общий потенциал возрастает многократно. Двое, соединенные воедино, порождают силу большую, чем просто один плюс один. Один плюс один получается два, но в момент слияния «два» превращается в «три», в «четыре», в «пять»…
Егерь слушал, задумчиво склонив голову. Энхедунна, вдохновленная его вниманием, продолжала:
– У посвященных в сакральные тайны, проникающих друг в друга и становящихся частью друг друга, во много раз увеличивается магическая мощь. Да что там посвященные! Даже когда «жильцы» зачинают детей, это тоже не просто физиология. Тут все сложнее. «Жильцы», сами того не осознавая, творят волшбу. Жизненная энергия из двух разных источников, смешавшись, дает начало новой реке или даже нескольким рекам, которые, однако, не иссушают родительские потоки.
– Хм, интересная мысль. – Егерю действительно было интересно. Он об этом раньше не думал. Может быть, зря?
– Так и две магии в момент соития и наивысшего наслаждения партнеров-заклинателей порождают не удвоенную магическую силу, а гораздо более…
– А что произойдет, если свести двух Фениксов? – перебил Егерь. – Их жизненная сила тоже увеличится?
– На время единения – да, конечно, – немного озадаченно ответила сбившаяся с мысли Магистресса. – Но я сейчас говорю не о жизненной силе, а о магических возможностях.