Костер окончательно потух, но Каэлии продолжала ковыряться веткой в его пепельных останках.

— Через два месяца в Чертог заявился Джитуку. Умиравший от яда змеи сам превратился в змею. Но магия прайма не смогла исцелить его, также как не смогла исцелить меня. После каждого возрождения яд кобры медленно убивает его, борясь с целительной силой прайма и побеждая в этой борьбе. Я ненавидела его. Он ненавидел мои глаза. Я убила его, как только он вышел из замка. Он возродился и убил меня, снова вырезав мои глаза. С тех пор я убила его девятнадцать раз. И буду убивать дальше. Я хочу, чтобы он страдал за свою жестокость. Джафар любил меня. Джитуку любит только причинять боль.

— Почему же мы тогда остановились? Чего мы ждем тут? — спросил Винсент.

— Вечера, — коротко ответила Каэлии, но затем вздохнула и пояснила. — Змеи слепнут в сумерках. Я не хочу встречать Джитуку, пока темнота не уравняет наши шансы.

8.

Легкий вечерний ветерок слегка взъерошил короткую челку Каэлии, и героиня резко вскочила на ноги.

— Он идет! Отойдите к деревьям! — приказала она, натягивая тетиву и поправляя колчан за спиной.

— Кто? Кто идет?

Винсент тоже вскочил и недоуменно огляделся по сторонам в поисках неизвестного врага. Но Каэлии не ответила, слишком занятая тем, что проверяла позицию колчана на спине, и сможет ли она одним движением достать стрелу.

— Какая разница. Джитуку, наверное. Давай отойдем, Винс, — предложил Аззара.

Магозавр осторожно ухватил посла пастью за рукав пальто и мягко, но настойчиво тянул назад. Каэлии между тем достала из кармана малиновый атласный платок и завязала себе глаза. И застыла в расслабленной позе, положив стрелу на тетиву, слушая ветер.

Ничего не происходило. Героиня не шевелилась, замерли на краю поляны и Винсент с Аззарой. Лишь немного подрагивало оперенье на стреле, и грудь амазонки слегка вздымалась в такт спокойному дыханию.

— Может, ей послыш...

Винсент не смог договорить, отлетев в сторону. Черный ветер пронесся мимо него, обдав жаром и сорвав с головы локон волос.

— Я... я чуть не погиб... он чуть не убил меня... он ведь мог меня убить... — лепетал Винсент, тщетно пытаясь подняться на ноги.

Однако черный ветер не смог застать врасплох внешне спокойную героиню. Когда до цели оставалось всего полметра, когда победное шипение уже вырывалось изо рта ядовитыми каплями, Каэлии исчезла. Просто-напросто растворилась на месте, оставляя четыре клинка нелепо кромсать воздух.

Исчезла, и моментально возникла на другом конце поляны, прямо за спиной разворачивающегося Джитуку. Его кожаная броня и клинки в четырех руках были покрыты мерзкой на вид зеленоватой слизью, которая медленно стекала вниз и выжигала траву в тех местах, где падала на землю. Шипастый змеиный хвост чуть подрагивал от возбуждения.

Пронзительно взвизгнули в воздухе три стрелы, выпущенные одна за другой, но ни одна из них не достигла цели. Джитуку грациозно отпрыгивал из стороны в сторону, уклоняясь от каждой из них, и с каждым прыжком все ближе и ближе подбирался к закусившей губу лучнице. Героиня не могла полагаться на зрение и стреляла на слух. Поняв это, Винсент замер на месте, страшась пошевелиться и поймать непредназначенный для него выстрел.

Следующий прыжок привел четырехрукого змея на расстояние удара. Снова блеснула в вечерних сумерках отравленная сталь, и снова Каэли растворилась в воздухе за мгновение до удара. Летевший прямо ей в лицо клинок прошел в миллиметре от цели.

— Они могут делать так бесконечно, — зевнул Аззара.

Происходящее явно перестало его забавлять.

— На кого бы из них ты поставил? — спросил магозавр напуганного посла.

Каэлии снова возникла на другом конце поляны. Разрубленную малиновую повязку она держала в руке, а сверху и снизу от левого глаза красовался неглубокий порез.

— Я достал тебя, тварь, — зашипел Джитуку, — мой яд уже в твоей крови. Ты чувствуешь его?

Четырехрукий змей поднес ко рту правый верхний клинок, удар которого достиг цели, и облизал клинок, обильно смачивая его своей густой зеленоватой слюной.

Каэлии не ответила, лишь еще сильнее закусила губу, запустив крошечную капельку крови, медленно сползающую к подбородку. Ее следующая стрела засияла, как только прикоснулась к тетиве, магическим образом разделяясь пополам, потом еще пополам, пока на луке не лежало несколько десятков снарядов.

— На твоем бы месте я бы пригнулся, — посоветовал Аззара, опускаясь пониже.

Но Винсент и сам уже все понял, ничком упав на землю. На поляне пели стрелы, сливаясь со злобным шипением и лязгом металла о металл. Изворотливый Джитуку легко бы увернулся от одной стальной молнии, но куда бежать, если попал в самый центр грозы? Змей принял бой, неистово вращая мечами и отбивая большинство стрел. Но вот одна из них пронзила левое верхнее плечо героя, заставляя выронить отравленный меч. Вот вторая ударила в эфес правого нижнего меча, выбивая его из руки. Третья и четвертая одновременно вонзились в живот Джитуку, и полный боли вопль сотряс притихший лес.

Все было кончено, и Каэлии опустила лук. Враг был повержен, хотя и все еще жив. Джитуку извивался на земле, хрипя и отхаркивая ядовитую слюну. Его кровь такого же зеленого цвета толчками выливалась из ран. Черный хвост метался из стороны в сторону и яростно бил по земле.

— Двадцать, — сказала Каэлии, останавливаясь неподалеку, вне досягаемости шипастого хвоста Джитуку.

— Ещ-щ-ще нхе-е-ет, — прошипел поверженный герой. — Я ещ-щ-ще ж-жив.

— Ненадолго, — бесстрастно ответила лучница, подслеповато прищуриваясь.

— Иди ко мне, Каэлии, — позвал Джитуку, с трудом пытаясь подняться, опираясь на руками о сожженную ядом землю. — Каэлии... Каэлии...

Героиня неожиданно выпрямила спину, как будто проглотила каминную кочергу, и нетвердой походкой направилась вперед.

— Глупыш-ш-шка Каэли. Дураш-ш-шка Каэлии. Твоя повязка не спас-с-сла тебя. Теперь твои глаз-за будут моими!

Змей чуть покачивался из стороны в сторону, маня послушную героиню. Его черные глаза без зрачков намертво впились в потухший взгляд лучницы.

— Помогите мне! — крикнула Каэлии. — Винсент! Аззара! Я не могу контролировать свое тело! Добейте его, он сейчас слаб и беспомощен!

Посол и магозавр переглянулись.

— Помоги ей, ты же герой! — воскликнул Винсент.

— Нет, нет, нет, — запротестовал Аззара. — Я не буду вмешиваться в чужие распри. Я тут всего лишь нейтральный наблюдатель.

Винсент сделал один нерешительный шаг вперед и тут же остановился. Джитуку ведь мог убить его тогда, когда в первый раз выскочил из леса. Он пронесся мимо, так близко, что Винсент почувствовал запах его пота. Но он не сделал этого, разве не должен теперь посол отплатить ему той же монетой? Каэлии молила о помощи, и сердце Винсента было полностью на ее стороне, но даже если бы он решил действовать, то как подступиться к этому ядовитому змею? Винсент не был героем и не мог бездумно рисковать собой. В конце концов, если он тут погибнет, то кто позаботится о Кирике и Адаме?