Загремели фанфары, и на балкон Обсерватории верхом на Ванквиксе выехал облачённый в сияющие доспехи Скридиус Толлинкс.

При виде блестящего выпускника Рыцарской Академии — надежды и оплота Санктафракса — толпа зашлась радостными криками. Скридиус Толлинкс выглядел так внушительно, что Квинт даже забыл про свои сомнения.

А туча тем временем становилась всё шире и могучей. Дул резкий ветер, с неба всё сыпались и сыпались снежинки.

Скридиус подъехал к кораблю, у трапа ждал обезумевший Хакс Востилликс, его белая борода развевалась на ветру, как знамя.

— Грядёт Великая Буря! — воскликнул декан, тыча вверх указательным пальцем.

Скридиус поднял забрало, зелёные глаза поглядели на тучу. Она медленно ползла по небу, чувствовалось, что внутри зарождается круговорот. Но плотность оставалась высокой, в глубине не было и намёка на молнию, зато снег шёл всё сильней.

— Чего же ты ждёшь? — вопрошал Хакс Востилликс, подпрыгивая на месте. — Это Великая Буря, ты не должен её упустить!

Скридиус посмотрел декану в глаза, ветер подхватил его тихие слова:

— Я не подведу.

Скридиус натянул вожжи, и Ванквикс запрыгнул на борт корабля. Люди внизу, прикрывая рукой глаза от снега, кричали слова напутствия. Эти крики только усилились, когда Скридиус спешился и стал один за другим поднимать паруса. Наконец был отдан швартовый, и «Повелитель Ветров» воспарил в небеса.

— Желаем небесной скорости!

— Возвращайся целым и невредимым!

— Да хранят тебя Небеса!

Вряд ли Скридиус Толлинкс слышал эти пожелания в попытке выправить свой корабль. Сражаясь с Рвущимися парусами, он обогнул Обсерваторию Лофтуса и залетел в самое сердце Бури, которая направлялась в сторону Нижнего Города и Топей.

Когда корабль превратился в крошечную точечку, сердце Квинта сжалось. «Повелитель Ветров» казался таким хрупким, таким непрочным. Всё вокруг шептали слова молитвы, кто-то сжимал амулеты и обереги.

На какой-то миг небесный корабль выглянул из облаков, но тут же снова исчез и уже не показывался. Буря несла его в Сумеречные Леса, а на борту ждали своего часа храбрый Рыцарь-Академик и преданный ему зубоскал.

— Защитят тебя Небеса, Скридиус Толлинкс, — прошептал Квинт. — Защитят тебя Небеса.

Глава тринадцатая. Письмо Марис

— Квинт, дружище, с тобой всё в порядке? — Раффикс удивлённо глядел на раскрасневшееся лицо друга.

Толпа уже начала расходиться, профессора, ученики и слуги спешили под тёплый кров родных академий и школ.

— Жаль опускать тебя на землю, — повторил Раффикс. — Но мороз крепчает, или ты не заметил?

Квинт вышел из оцепенения и понял, что друг прав. Пока он стоял на постаменте, вглядываясь вдаль, началась пурга, мороз щипал щёки, кусал за нос.

— Прости, — Квинт отряхнулся и спрыгнул с постамента На землю. — Никак не могу выкинуть из головы эти мысли.

— Какие мысли старина? — вскинул брови Раффикс.

Взявшись за руки, чтобы не провалиться в сугробы друзья зашагали по направлению к Рыцарской Академии.

— Мне кажется, — Квинт остановился, поджидая Фина, который пытался надеть поверх шапки снегозащитные очки, — что Хакс Востилликс может ошибаться насчёт Великой Бури.

— Только не это! — горячо выпалил Фин. — Как-никак он послал в Сумеречные Леса самого лучшего Рыцаря-Академика! — Он раздражённо поморщился. — Проклятые очки! Что же они не надеваются?

— Потому что ты неправильно их надеваешь, — пришёл на помощь Раффикс. Он поднял пушистые уши зимней шапки, поправил дужки и обратился к Квинту: — В твоих словах есть логика, старина. У нас в Верхних Палатах некоторые тоже не верят Хаксу Востилликсу. Беда в том, что городу срочно нужен грозофракс, а потому приходится прикусить язык и надеяться на лучшее.

Друзья миновали гигантское колесо с зубоскалами. Форсунка, обогревающая скалу, скрипела на огромной цепи, но скрип этот перекрывался грустным завыванием ветра.

Опустив головы и закутавшись в плащи, Квинт, Раффикс и Фин шли вперёд по глубокому снегу, стараясь не думать об опасности, нависшей над летучей скалой.

Якорная Цепь уже сейчас натянулась до предела. Казалось, тугие звенья могут распасться в любую минуту. Жаркая форсунка лишь ненадолго отодвигала печальный конец. Холодные ветра промораживали скалу насквозь, а значит, Якорная Цепь разорвётся в любой момент.

Единственной надеждой города был грозофракс. Только священные кристаллы, чей вес в темноте превышал вес сотни тысяч свинцовых деревьев, уравновешивали летучую скалу. А потому не было ничего удивительного в том, что почти каждый в Санктафраксе радовался отбытию в Сумеречные Леса отважного Рыцаря-Академика.

— Скридиус стал первым, но за ним последуют другие, — мрачно проговорил Раффикс. Друзья прошли мимо Школы Дымки и оказались перед входом в Рыцарскую Академию. — Все тринадцать наследных рыцарей когда-нибудь повторят его судьбу. Хакс будет отсылать их за грозофраксом при первом признаке Великой Бури. И самое удивительное… — Он умолк.

— Что? — поторопил его Квинт.

Они поприветствовали кивком дородного привратника и проскользнули в ворота.

— Самое удивительное, что они полетят, — Раффикс грустно улыбнулся. — Все тринадцать наследных рыцарей, все наследные рыцари, придущие им на смену. Даже я.

— Но почему? — спросил Квинт. — Если ты не веришь Хаксу…

— Потому что, дружище, это Рыцарская Академия, — перебил его Раффикс. — В этом предназначение каждого из нас. — Они дошли до лестницы, ведущей в Верхние Палаты. — И, может, однажды. — Раффикс взбежал по ступеням и обернулся, — старик Хакс окажется прав.

В эту минуту из-за угла Школы Дымки вынырнула пухленькая фигурка и засеменила к воротам Рыцарской Академии. Подол длинной юбки лесной троллихи, а это была она, волочился по снегу, толстенькая ручка в тёплой рукавичке поддерживала кокетливую шляпку. Дорога была скользкая, слякотная, и суетливая матрона могла в любой момент подвернуть ногу.

— Я опоздала? — отдышавшись, спросила она привратника. — Молодые воспитанники уже прошли?

— Боюсь, что да, мамаша, — рассмеялся привратник, его голос был приглушён тёплым шарфом, закрывавшим половину лица. — Для малюток на улице сейчас слишком холодно. Могут простудиться. А мы должны мёрзнуть тут весь день напролёт.

Он топнул ногой и наигранно поёжился.