— А она? Догадывается?
— Бог знает. Лариска, между нами, далеко не гигант мысли.
— И хорошо. Жена и не должна быть слишком умной, — подумал Костя. К несчастью, подумал вслух.
— Жена? Э, как тебя цапануло. У тебя серьезные намерения? — недоверчиво хмыкнула Лиза.
— А что? Если этот Паша погиб… А Демке отец нужен. Если мы с Ларисой поженимся прямо сейчас, парень ничего и знать не будет. Он, между прочим, даже немного похож на меня.
— Точно, — кивнула Лиза, — тебя помыть, побрить, пустышку в рот вставить — и вылитый Демка.
— Издеваешься?
— Есть немного, — кивнула Лиза, — но это не от злобности натуры, а от зависти. Люди даже рядом со смертью только о жизни думают. Вы с Лариской, Катя эта… Марч и Алекс. А мне, блин, по жизни на чужом балу в валенках танцевать.
— Ты чего? — Костя даже слегка испугался, — плакать собралась?
— Да нет. Но погрустить-то я могу?
— Святое дело, — одобрил Костя.
Неслышно ступая по мягкому ковру, подошла Лариса. Она была одна. Ребята так привыкли видеть ее со свертком на руках, что удивились.
— А где Демка?
— Катя его нянчит. Сказала, что мне отдохнуть надо.
Они долго смотрели на возведенные баррикады, как оказалось, не слишком надежные, и думали каждый о своем. Лариса думала о том, что в последнее время жизнь щедра на разные пакости, значит, по логике, вскоре должна наступить светлая полоса. Скоро она должна увидеть маму, потом они выберутся отсюда. Их встретит отец, и они разыщут Пашу.
Костя — о том, что Лариса натуральная блондинка, и такой красивой девушки он не встречал никогда в жизни. А что с ребенком — так это даже хорошо. Будет занята сыном — на приключения не потянет, как всех красивых. Да и он не урод, и даже совсем напротив. Не может он ей не понравиться. Костя лелеял надежду, и даже, как ему казалось, пару раз поймал ее заинтересованный взгляд. Хотя нет… или да? Ах, этот Паша, отец Демки. Может, он жив? Костя четко решил, что, если нет, он будет настойчив, как никогда до этого. Он едва заметно тряхнул головой, сбрасывая мечтательность. А то уже Лариска начала мерещится… в душе. Безобразие да и только. Вот именно, что только. Только бы выжить…
А Лиза размышляла о том, что ее семейная жизнь, похоже, накрылась тем, чем обычно накрываются такие вещи. Потому что про ситуацию в Питере передавали по всем каналам, она все время на связи, у нее, одной из немногих, ничего не случилось с мобильником, он даже заряжен постоянно… Но парень, с которым они сходили в ЗАГС всего-то полтора месяца назад и который сейчас по делам в Праге, за эти страшные двое суток ни разу не позвонил ей. Даже для приличия. Роуминг, блин, дорогой… Девушка мысленно махнула рукой — к бесам его! «И где только были мои глаза? Какой же…» — додумать она не успела.
Наверху громыхнуло. Сначала тихо, потом еще раз, и гораздо громче. Девчонки насторожились, а Костя мгновенно вскочил на ноги.
— Что это?
— Ничего хорошего, — ответил Петр. Он появился из диспетчерской, и лицо его было очень серьезно. — Наверху, похоже, драка. Сейчас тут будут.
Все, способные держать «оружие», без суеты, но очень быстро подтягивались на баррикаду. Подошла и Катя, поручив малыша заботам тетушки Тортиллы. Женщин и мужчин оказалось примерно поровну, но «защитники» все равно чувствовали себя неуверенно. Самых боеспособных и самых сильных мужиков Никодим увел в ресторан выручать мадемуазель, заодно и за продуктами, остались лучшие из худших. А красноглазых все уже видели в деле и понимали, что, если всерьез, а по другому с ними не получится, вся их оборона выдержит нападение дай бог троих-четверых.
— Сколько их? — Лиза задала вопрос, который был у всех на устах.
— Много. Охранники говорят, камеры засекли больше десятка…
— Совсем плохо… — скисла Лариса.
Ответить Петр не успел. Вверху снова загрохотало, на этот раз основательно, видимо, все-таки вышибли заложенные двери, и не успел народ как следует испугаться, как сверху хлынула волна. Какой, к дьяволу, десяток?
— Их тут полсотни!!! — взвизгнула Лариса и принялась с пулеметной скоростью кидать в толпу все, что оказалось под рукой, в основном канцтовары. Толку от этого было — примерно, как если от бомбы панамкой заслониться. Катя, видно, с перепугу, не нашла ничего лучшего, как последовать ее примеру и запустить в красноглазых утюгом. Он «пошел верхом». Полная баба в разорванной блузе, которая неслась впереди всех, совершила прыжок, достойный Майкла Джордана, цапнула утюг на лету и, перехватив его поудобнее, ломанулась на баррикаду. В лоб.
Загрохотали выстрелы, и по коридору защелкали пули. Это включились мужчины в форме. Похоже, несколько нападавших сковырнулось вниз, но были они убиты, ранены или просто залегли, никто уже не понял. Волна хлынула на баррикады и в несколько минут размела их, с одинаковой легкостью отбрасывая и стулья, и людей. Лариса успела заметить лишь то, как неуловимо быстро двигался Петр, врезаясь в мешанину из людей и красноглазых, как ледокол «Таймыр» в арктические льды: перехватил, отправил за спину, приложил по шее или в районе поясницы, отбросил очередную сломанную куклу, принял следующую. Не разбирая: свой, чужой. Враг или союзник… Сознание не успело возмутиться, ее дернули за руку и куда-то поволокли. Рядом бежали другие, кто с «оружием» наперевес, кто без. Кого-то швырнули об стену с такой силой, что человек сполз под ноги, а на стене образовалась порядочная вмятина. Лариса инстинктивно пригнулась, когда мимо нее пролетел и с грохотом впечатался в стену плоский монитор.
Оборона была прорвана, и люди разбегались, кто куда мог. Катерина бросилась в диспетчерскую, а Галина едва успела нырнуть под стол.
— За мной, — крикнула Лиза. Оказалось, это она все время тащила Ларису за руку.
— Демка! — пытаясь освободиться, девушка рванулась в ту сторону, где была «ее» комната. — Пусти, там же Демка!
— Дура, коридор перекрыт! — заорала Лиза. — Шевелись, сейчас они будут здесь.
Заскочив в небольшую комнатку и втащив за собой упиравшуюся подругу, Лиза принялась заваливать вход всем, что попадалось под руки: придвинула стол, приволокла второй.
— Да помогай же! Шокаться потом будешь, сейчас времени нет!
Лариса опомнилась. Вдвоем они быстро подтащили к дверям стеллаж вместе с бумагами, навалили сверху стульев, каких-то ящиков, с трудом подтянули-подкатили огромную кадку с пальмой. Взмокли, как мыши под веником, но не замечали этого. В коридорах творилось нечто невообразимое. Там стреляли, правда, все реже и реже, что-то падало и билось, а что-то просто падало, кричали люди…
В дверь заколотили.
Покрывшись от страха гусиной кожей, девчонки привалились к ней, прижимая ненадежную конструкцию собой.
— Это свои! — заорали из-за двери. — Свои, откройте!
— Кто — свои? — нервно спросила Лиза. Ее зубы выбивали крупную дробь, а рукав белой блузки треснул по шву.