– И что это было?
– Распространяться не могу, сами понимаете, – Грачев отвел взгляд. – Как говорится, все вопросы к начальству.
– И кто ваше непосредственное начальство?
– Непосредственное – генерал-лейтенант Кулемин, – охотно, как бы с облегчением перекладывая ответственность на более крепкие плечи, ответил Грачев. – Обращайтесь, если что. Генерал знает о вашем интересе к этому делу.
– Даже так? – получив косвенное подтверждение своей догадки, Фролов хмыкнул. – Спасибо. Карантин будет?
– А зачем? – полковник пожал плечами. – Все закончилось благополучно, на том и остановимся.
– А если…
– Вадим Евгеньевич! – Грачев поднял руку. – Простите, ради бога, но…
– Да, понимаю, – Фролов кивнул, – военная тайна, поэтому все вопросы к начальству. Извините. До свидания.
– Удачи, – Грачев пожал Вадиму руку и отправился к своим товарищам.
Такое подозрительно легкое расставание с теми, кто, по идее, должен был создать проблемы (хотя бы надавить и предупредить о неразглашении военной тайны), окончательно убедило Фролова, во-первых, что он и его группа на крючке у компетентных органов, во-вторых, что Вадим знает, пожалуй, даже больше военных. И, в-третьих, что «услуга», которую оказал Вадиму коллега, втянувший его в эту историю, на самом деле чистейшая подстава. Спасибо товарищу Павлову! Просто поклон в пояс!
– Чего, карантин отменяется? – спросил Гаврилов, когда Фролов тоже вернулся к своей группе.
– Отменяется.
– То-то, я смотрю, наши орлы разлетаться начали.
Фролов проследил за взглядом Гаврилова. Из «Скорой» уже выбрались трое спасателей, которые теперь стояли возле своей «Газели» и о чем-то разговаривали с двумя бойцами спецназа. Инспектора Савельева и его напарника, похоже, выпустили еще раньше. Полицейские уже вернулись к перекрестку и сели в машину, видимо, собираясь уехать на пост. Фролов на миг испытал странное ощущение: ему показалось, что с инспекторами что-то не в порядке, но разглядеть гаишников он не сумел, а потому просто плюнул и забыл обо всех лишних сейчас ощущениях и переживаниях.
Военные тем временем отгородили место происшествия, поставив поперек дороги два джипа. Как бы окончательно закрыли вопрос и попрощались с нечаянными свидетелями.
– Всем спасибо, все свободны, – прокомментировал действия военных Гаврилов. – Сказали хоть что-нибудь дельное?
– Военная тайна.
– Ну да, – Гаврилов ухмыльнулся. – Замутили для ясности. Засекретили. Это они любят. Ну, да ничего! Я не меньше ихнего знаю про это дело. Так что на бобах не останемся.
Фролов уселся в машину, откинулся на спинку кожаного сиденья и медленно выдохнул. Вымотался за какие-то три дня он так, как не выматывался и за месяц. В первую очередь утомился морально. Добил, конечно, кровавый душ. Процедура – не пожелать и врагу. Фролову до сих пор было не по себе, хоть и исчезло все лишнее с одежды в результате «вторичной вибрации», как выразился Гаврилов. Физически все лишнее исчезло, но в душе остался такой осадок, что за всю жизнь не избавиться. Одно утешало – этот взрыв стал чем-то вроде вскрытия наболевшего фурункула. Многое сразу же прояснилось, да и чуть легче стало.
Особенно Вадиму полегчало, когда к месту происшествия подкатили представители Минобороны и прибыл спецназ. С одной стороны, то, что делу все-таки дали официальный ход, усложняло задачу Фролова, но с другой – так было спокойнее. Не один Фролов теперь был в поле воин. Плохо только, что ни в контрразведке, ни в министерстве у Вадима не было связей.
«Может, у Павлова найдутся? – Вадим покосился на Гаврилова. – Или у охранника? Он ведь может поддерживать отношения с кем-то из офицеров, а они, в свою очередь, могут быть на сегодняшний день высокими чинами. Допустим, генерал Кулемин… уж не тот ли, что был замполитом отряда? Да и вариант с отцом можно прокачать. Чем черт не шутит?»
– Господин Гаврилов, а вам ничего не говорит фамилия Фролов? – спросил Вадим у охранника. – Вы не были знакомы с таким человеком?
– В смысле? – Гаврилов удивленно похлопал глазами. – Это же вы. Или что… вы про Камбоджу?
– Да.
– Вот блин! – Гаврилов вдруг хлопнул себя по лбу. – Песец, какой я тормоз! Майор Фролов, Евгений Сергеевич! В нашем отряде служил! Это ваш родственник?
– Возможно. Что вы о нем знаете?
– Мало, – Гаврилов развел руками. – Месяц мы в лагере на берегу Меконга загорали, а потом, когда операция началась, раскидало нас. Я с разведгруппой ушел, а он с отрядом выдвинулся на рубеж атаки. Потом такой замес получился… потерялись все, короче. Если честно, я сам себя чуть не потерял. По одному, по два выбирались. Человек десять всего вышли из джунглей. Из командиров один лейтенант и мичман. Что с остальными – не знаю.
Фролов отметил про себя, что версия Гаврилова не совсем стыкуется с эпизодами версии господина Павлова. Пока нестыковка вылезла всего одна, но это уже был тревожный звонок. С другой стороны, в целом Гаврилов подтверждал, что «Кампучийская история» – не вымысел, а значит, его слова все-таки можно было считать очередным доказательством в пользу версии дипломата. То есть между событиями 1984 года и нынешними происшествиями действительно имелась прямая связь.
– То есть имеется вероятность, что остальные не погибли? – уточнил Вадим.
– Выходит, что так. Могли заблудиться. В плен могли попасть. Там сложная обстановка была, всяких отрядов и группировок – тьма! Так что… не знаю. Но лично я майора погибшим не видел, факт.
– И на том спасибо.
Фролов снова погрузился в размышления, но поймал себя на том, что все-таки проваливается в полудрему. Стряхнув оцепенение, Вадим обернулся к спутникам и прислушался. Похоже, пользуясь очередным моментом задумчивости начальства, будущий новый сотрудник Гаврилов травил байки. Причем по интересующей всех теме. Так сказать, давал расширенные комментарии к базовой информации.
– …Я ему и говорю: чем ты слушаешь, чума болотная?! Папа ведь ясно сказал, на «вертушках» полетим! Ну, ладно, пошли получать оружие, снарягу и всякие сухпайки. Меня старшина, как обычно, главным по выдаче поставил, ну, чтоб никто ничего лишнего не уволок. Я выстроил всех и говорю: по одному подходить, сукины дети! А этот баран, Прохоров, опять дурака включил и лезет. Ну, пришлось дать ему пинка. А он-то «дедушка», понимаете? Когда я его в сторонке гнобил, еще ничего, а тут при всех! Короче, смотрю, другие «деды» напряглись, косятся. А чего сделаешь-то, все уже оружие получили с боевыми патронами. Очко, короче, играет. Ну, думаю, пока, считай, пронесло, а после операции точно огребу. Нет, так-то «дедушки» меня уважали, не лезли лишний раз… ведь себе дороже было лезть-то. Но тут особый случай…
– Гаврилов, – вмешался Вадим в проникновенный монолог охранника. – После того как вихри сбили вашу «вертушку», вы не связывались с отрядом?
– Так я ж рассказывал. Радист наш, Федя, рацию в болоте утопил. Сам чуть не утонул, я еле вытащил его. Вот я наплавался тогда! Сначала одного, потом другого… Федор уже третьим был. Мне Лунев, командир наш, даже посочувствовал. Ты, сказал, Гаврилов, не напрягайся так, силы еще пригодятся.