Я упрямо осталась сидеть, не торопясь выполнить его распоряжение.
— Ну же, — укоризненно поторопил меня Даниэль. — Вы ведь прекрасно понимаете, что все равно пойдете со мной, желаете того или нет. Зачем ссориться раньше времени? И потом, я оказываю вам услугу. Или мечтаете о новой встрече со Стефаном?
Я бросила быстрый взгляд на Ларашью, которая все так же не подавала внешних признаков жизни, словно задремав. Насколько я понимаю, приглашение Даниэля относится только ко мне. Но что будет с ней? Как ни прискорбно осознавать, но преристянин прав — совсем скоро Стефан найдет эту пещеру. Что тогда он сделает с бедной знахаркой, осознав, что столь лакомая добыча в очередной раз выскользнула из западни?
— Он с ней ничего не сделает. — Даниэль презрительно фыркнул. — А вот я — сделаю. И окажу ей тем самым услугу. Я чувствую, как смерть пожирает ее внутренности. Сколько тебе осталось, старуха? Неделя, две? Или ты уже исчерпала свой лимит времени сегодняшним самоубийственным переходом?
Я изумленно подняла брови, уставившись на странно притихшую знахарку. О чем это он? Ларашья умирает? Впрочем, куда важнее то, что он, по всей видимости, хочет убить ее!
В этот же момент она, словно почувствовав мой неподдельный интерес, открыла глаза и ободряюще мне улыбнулась.
— Иди с ним, девочка, — проговорила Ларашья. — Иди, за меня не волнуйся. Он прав — мои дни сочтены. Перекидыши всегда чуют приход странницы в белом, особенно когда она является по предварительному приглашению, а не сваливается, как дракон на голову. Все в порядке. Мне лучше умереть сейчас, чем метаться в агонии потом.
— Не хочу я с ним никуда идти, — хмуро проговорила я и неприязненно посмотрела на улыбающегося Даниэля, которого мое неподчинение лишь развеселило. — Не нравится он мне.
— Иди, — почти беззвучно шевельнула губами Ларашья. — Поверь — все будет хорошо.
— Сьерра, рекомендую вам послушаться старой, умудренной опытом женщины, — издевательским тоном сказал Даниэль. — Не беспокойтесь за нее. Обещаю, что ее смерть будет быстрой и безболезненной.
Я молчала, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Я понимала, что происходит нечто неправильное и непоправимое, но не знала, как остановить Даниэля. Сбивало с толку и непонятное послушание Ларашьи. Говорят, нет зверя страшнее, чем перекидыш, сражающийся за свою жизнь. Но женщина выглядела сейчас такой умиротворенной, если не сказать больше — счастливой. И волей-неволей в мою голову закрались сомнения: возможно, Ларашья действительно мечтает о подобном исходе дела?
— Все так, — мягко проговорил Даниэль. — Сьерра, в последний раз говорю: перестаньте злить меня. Право слово, не стоит портить наши отношения в самом начале знакомства. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы наше общение принесло обеим сторонам лишь выгоду и приятные эмоции.
— Что-то сомневаюсь, — дерзко возразила я. — Хотя, возможно, если вы пообещаете связаться с Себастьяном…
— О да, конечно, — с сарказмом перебил меня Даниэль. — Не сомневайтесь: именно с Себастьяном Олдрижем я и свяжусь первым делом. Даю слово чести! Но хочу заметить, что ваше упрямство начинает мне уже надоедать.
Я невольно сжалась, предчувствуя нечто весьма нехорошее. Однако Даниэль ограничился лишь тем, что щелкнул пальцами. И тотчас же невидимая сила вздернула меня за шиворот на ноги. Мгновение — и я оказалась рядом с преристянином.
— Так-то лучше. — Даниэль удовлетворенно хмыкнул и пребольно вцепился в мое плечо, не давая отстраниться. — А теперь — в путь!
Напоследок он бросил взгляд на Ларашью, прошептал себе что-то под нос — и женщина безвольно опрокинулась на каменный пол пещеры, раскинув руки так, будто силилась кого-то обнять. На ее высохшем морщинистом лице расцвела улыбка, и я постыдно разревелась, осознав, что Ларашья ушла в свой последний путь.
А в следующее мгновение вокруг нас взметнулась радужная метель незнакомого мне заклинания.
* * *
Я мрачно смотрела в огонь разожженного камина. На первый взгляд, Даниэля нельзя было упрекнуть в недостаточном внимании к желаниям гостьи. К спальне, выдержанной в светло-голубых тонах, примыкала роскошная ванная. Видимо, слуги были предупреждены о моем появлении, поскольку я обнаружила в ней достаточно горячей воды, чтобы привести себя в порядок после столь сумбурного и утомительного бегства. Кроме этого я к своей радости обнаружила и перемену белья, и теплое шерстяное платье, удивительно точно севшее по фигуре.
Только вымывшись и переодевшись в сухую одежду, я осознала, как тяжело мне пришлось. То и дело на глаза наворачивались слезы при воспоминании о смерти знахарки. Но, странное дело, эта грусть была светлой. Почему-то я не злилась на Даниэля. Нет, не так: конечно, я безумно злилась на него, но не за этот поступок, а за свое похищение. Сердцем я понимала, что Ларашья давно ждала прихода странницы в белом.
Устав от переживаний этой долгой ненастной ночи, я украдкой зевнула и принялась изучать помещение, в которое угодила. Однако любой намек на сонливость исчез, когда я осознала, что в комнате нет ни окон, ни дверей, ведущих в коридор. Я оказалась в каком-то подобии каменного мешка.
Меня невольно прошиб холодный пот от осознания того факта, что я при всем желании не смогу отсюда выбраться. А что, если Даниэль бросил меня сюда специально, чтобы затем забыть о моем существовании? И мне суждено умереть долгой мучительной смертью от голода.
Стоило мне так подумать, как воздух по центру комнаты засеребрился, и вдруг из него выступил сам виновник моего заключения. Преристянин ловко балансировал подносом, тяжело груженным всяческой снедью. Кивнув мне, он подошел к столу и принялся выставлять на него тарелки с едой.
— Я решил, что вы, должно быть, проголодались после столь утомительных физических нагрузок. — Даниэль финальным аккордом подхватил бутылку вина, ловко распечатал ее и щедро плеснул в бокал. Я машинально заметила, что себе он при этом не налил.
— Спасибо, — сухо поблагодарила его я. Неполную минуту сомневалась, стоит ли принимать приглашение к поздней трапезе, но затем все же подошла ближе к столу. Наверное, нет особого смысла голодать и демонстративно отказываться от еды. Ведь для побега нужно иметь силы, и немалые.
— Советую вам забыть о такой глупости, — мгновенно отозвался Даниэль, вальяжно опустился в кресло, оперся локтями на колени, после чего удобно переплел пальцы и устроил на них подбородок, не сводя с меня внимательного взгляда. — Сьерра, я в курсе, что вы обладаете определенными способностями к сумеречной магии, которые не так давно помогли вам избежать гибели. Но я искренне советую на время забыть о своем даре. Не пытайтесь колдовать в пределах этой комнаты.
— Почему? — не удержалась я от закономерного вопроса.
— Потому что будет очень больно, — лаконично ответил Даниэль и широким взмахом обвел комнату. — Я лично трудился над созданием этого помещения. Поверьте, даже сам Себастьян не выбрался бы из этой западни. Если, конечно, мне бы повезло его сюда заманить.