— Я могу чем-нибудь помочь?
Она сжала его руку:
— Делай то, что делаешь всегда, папа, развлекай Джереми и следи, чтобы он поменьше проказничал.
— Верно, — согласилась Сирина. — Если Алатея говорит, что беспокоиться не о чем, значит, так оно и есть. Она будет держать нас в курсе дел, как всегда.
Граф, казалось, хотел что-то сказать, но ему помешали приглушенные крики и глухие звуки ударов, доносившиеся из холла. Он прикоснулся губами к виску Алатеи, наклонился, чтобы поцеловать в щеку Сирину, и, расправив плечи, направился к двери.
Сирина и Алатея не спеша последовали за ним. От двери столовой они могли наблюдать за тем, как потасовка завершилась благодаря вмешательству графа.
— Он замечательный отец, — сказала Сирина, когда граф выпроводил сыновей через парадную дверь и сам последовал за ними.
— Знаю, — улыбнулась Алатея. — Чарли тому подтверждение — в нем удивительно сочетается все лучшее, что есть в вас обоих.
Сирина, польщенная такой оценкой ее сына, соглашаясь, наклонила голову:
— Но в нем, следует заметить, есть и большая доля твоего здравого смысла. Благодаря тебе, моя дорогая, следующий граф Морвеллан будет знать, как обращаться с деньгами.
Они рассмеялись, понимая, что это правда. Чарли — красивый, добродушный, спокойный — никогда не будет высокомерен с теми, кто стоит ниже его на социальной лестнице, но он не станет и игрушкой а руках более сильных людей. Уже сейчас не менее часа в неделю он проводил в обществе Алатеи в конторе, и так продолжалось несколько лет. В свои девятнадцать Чарли отлично понимал, как следует с успехом вести дела и управлять имением.
— Из него получится замечательный граф, — повторила Алатея.
Чарли, Джереми, Мэри, Элис и Огаста — все они вместе были причиной того, что она затеяла всю эту историю с графиней.
Взяв из рук Мэри шляпку, Алатея повернулась к зеркалу.
— Собираетесь прогуляться? — Сирина оглядела дочерей критическим взглядом.
— Да, в парке у Линкольнс-Инн-Филдс. Деревья там высокие, трава зеленая и хорошо ухоженная, и никогда не бывает людно.
— Ты права. Но что за странное место ты выбрала для прогулки?
Алатея только улыбнулась и последовала за Мэри и Элис вниз по ступенькам.
Габриэль обнаружил бронзовую пластинку с надписью «Терлоу и Браун» на южном фасаде судебной палаты Линкольнс-Инн. В окруженном прямоугольным двором, вымощенным булыжником, здании помещались исключительно юридические конторы и консультации. Массивные стены с регулярными интервалам перемежались просторными проходами под высокими арками, и через каждый можно было проникнуть на широкую лестницу, ведшую внутрь.
Справившись по книге, в которой были зарегистрированы все юристы канцлерского суда, Монтегю направил Габриэля в Линкольнс-Инн, описав это здание как небольшое по размеру, старое и ничем не примечательное. Поднимаясь по лестнице, Габриэль размышлял о том, что, случись ему быть мошенником и вымогателем, он, дабы усыпить подозрительность инвесторов, непременно бы прибег к посредничеству такой фирмы, как «Терлоу и Браун», славящейся непоколебимой честностью, юристы которой даже на смертном ложе не открывают доверенных им тайн.
Контора «Терлоу и Браун» помещалась на втором этаже, в торцевой части здания. Добравшись до массивной дубовой двери, Габриэль повернул ручку и, не спеша войдя в небольшую приемную, огляделся.
Отгороженный невысокими перилами от остальной части комнаты, старый клерк работал за стоявшим на возвышении письменным столом и в то же время зорко следил за входом в узкий коридор, ведущий в глубь конторы.
— Чем могу служить? — спросил он и тут же принялся хмуро листать тетрадь, в которой, очевидно, были перечислены лица, имевшие право на свидание с его патронами. — Вы записаны на сегодня?
С выражением благожелательной скуки на лице Габриэль закрыл за собой дверь, отметив про себя, что на ней не было никаких задвижек, только один большой тяжелый замок.
— Терлоу, — пробормотал он, поворачиваясь к клерку. — В Итоне, где я учился, был один Терлоу. Интересно знать, не он ли это.
— Едва ли. Он научился писать, — ответствовал клерк, махнув запачканной чернилами рукой в сторону приоткрытой двери, ведущей в боковое помещение, — вероятно, в одно время с вашим батюшкой.
— Ах вот как? — разочарованно протянул Габриэль. — Безусловно, вы правы. Но я, собственно говоря, пришел повидать мистера Брауна.
Клерк озабоченно нахмурился и снова уткнулся в свою тетрадь.
— Но вы ведь не записаны на прием сегодня…
— Не записан? Странно. А мне сказали, что меня записали на два часа дня…
Клерк покачал головой:
— Мистера Брауна нет, и я не ожидаю его скорого возвращения.
Изобразив на лице недовольство, Габриэль постучал тростью по перильцам, отделявшим его от клерка:
— Это так похоже на Тео Брауна! Он никогда не мог сдержать своих обещаний!
— Тео Браун?
Габриэль кивнул:
— Да. Мистер Браун.
— Но в таком случае речь идет не о нашем мистере Брауне.
— Не о вашем? Черт возьми! — Габриэль покачал головой. — Я был уверен, что попал в контору Терлоу и Брауна.
Клерк хмыкнул.
— Не знаю ни одной фирмы, которая бы называлась так. А впрочем, есть компания Брауна и Тилсона в другом конце двора. Возможно, вам нужны они?
— Браун. Браун и Тилсон.
Габриэль дважды повторил эти имена, как бы пробуя их на вкус.
— Кто знает! Возможно.
Он повернулся к двери:
— Другой конец двора, говорите?
— Да, сэр. Вам надо пройти через весь двор, но не по дорожке, а там, где ездят экипажи.
Махнув на прощание тростью, Габриэль вышел, прикрыв за собой дверь. Потом он ухмыльнулся и начал спускаться вниз по ступенькам.
Оказавшись на улице, он бодро зашагал по булыжной мостовой. Ему удалось увидеть достаточно, чтобы проверить сведения, раздобытые Монтегю о конторе Терлоу и Брауна и их положении среди других им подобных. Он также знал теперь, кому принадлежит какая комната, и видел через полуоткрытую дверь запертые ящики с бумагами клиентов, выстроившиеся вдоль стен. Они не держали эти ящики в сейфах, не хранили их в отдельных помещениях — все было доступно. Только мощный замок на главной двери отделял то, что его интересовало, от лестничной площадки.
Не было похоже, что в офисе есть еще служащие, — там стоял всего один письменный стол, а свободного пространства было слишком мало, чтобы предположить, что кто-либо остается в этом месте на ночь.
Вполне удовлетворенный своими наблюдениями, Габриэль направился сквозь вторые ворота в сторону примыкавшего к Линкольнс-Инн парку. Вскоре он оказался перед небольшой рощицей старых деревьев.