Вейн обратил внимание на темные круги у нее под глазами. Он не удивился, увидев, что она засыпает. Его ласки стали медленными, а вскоре и совсем прекратились. Он осторожно отодвинулся и улыбнулся, тронутый мягкой улыбкой ее припухших от поцелуев губ и умиротворенным выражением лица.
Он так и оставил ее спящей.
Пейшенс не знала точно, когда Вейн ушел. Она открыла глаза и увидела, что рядом его нет. Ей было тепло и уютно, она пребывала в состоянии глубочайшего покоя и не желала выбираться из него. Поэтому она улыбнулась и опять закрыла глаза.
А когда Пейшенс снова проснулась, был уже день. Взбив подушки, она села повыше. И нахмурилась.
Кто-то оставил ее вышивание рядом с диваном. Она не сразу вспомнила, что заходила Тиммз, что чья-то рука нежно гладила ее по голове.
А еще она вспомнила, как чья-то рука гладила ее грудь. И в ней мгновенно пробудились другие воспоминания, другие ощущения. Ее глаза расширились.
«Нет, наверное, это был сон», — подумала она, но так и не смогла притупить остроту чувственных воспоминаний, сменявших друг друга бесконечной чередой. Дабы избавиться от мучительной неизвестности, опустила голову вниз — и неизвестность преобразилась в факт.
Ее корсаж был расстегнут.
Чертыхнувшись, Пейшенс поспешно застегнула пуговицы.
— Повеса! — Она огляделась по сторонам и увидела Мист. Серая кошечка уютно устроилась на столике, поджав под себя передние лапки. — Ты была здесь все это время?
Мист мигнула огромными голубыми глазами и отвернулась.
Пейшенс почувствовала, что краснеет, и спросила себя, может ли быть стыдно перед кошкой, ведь эта кошка все видела.
Она не успела себе ответить, как дверь открылась и на пороге возник Вейн. Веселая улыбка на его пленительных губах заставила Пейшенс еще раз мысленно чертыхнуться и укрепила в решении ни под каким видом не показывать ему, как сильно она смущена.
— Который час? — с деланной небрежностью спросила она.
— Время обеда, — ответил он, очень похожий на волка. Чувствуя себя Красной Шапочкой, Пейшенс притворно зевнула и поманила Вейна к себе.
— Можете отнести меня в столовую.
Вейн улыбнулся еще веселее и с неподражаемой элегантностью поднял ее на руки.
Их появление в столовой привлекло всеобщее внимание. Все уже собрались за столом, только место Джерарда пустовало.
Минни и Тиммз милостиво улыбнулись, когда Вейн усадил Пейшенс на стул. Миссис Чедуик вежливо справилась о ее здоровье. Пейшенс отвечала на вопросы дам с улыбкой и доброжелательностью, мужчин же она полностью игнорировала, кроме Вейна, конечно.
Его она игнорировать не могла. А если бы и могла, то он бы этого не допустил, настойчиво вовлекая ее в общую беседу. Приободренный спокойной атмосферой. Генри решил воспользоваться ситуацией и, с улыбкой предложив Пейшенс ветчины, поинтересовался состоянием ее колена. Пейшенс осадила его ледяным ответом и почувствовала, как под столом Вейн толкнул ее ногой. Повернувшись, она с невинным видом взглянула на него. Он пристально посмотрел на нее, а потом возобновил беседу.
После обеда Пейшенс пребывала в дурном расположении духа. Не только потому, что недомолвки раздражали, но и потому, что Джерард так и не появился.
Вейн отнес ее в ту же гостиную и усадил на диван.
— Спасибо. — Она откинулась на подушки и взялась за вышивание. Бросив на Вейна быстрый взгляд, развернула ткань.
Вейн отступил на несколько шагов и наблюдал, как она перебирает разноцветные шелковые нитки. Потом подошел к окну. Небо, ясное с утра, затянулось облаками и стало серым.
Обернувшись, он долго смотрел на нее. Она сидела среди подушек, окруженная яркими мотками ниток. Однако руки ее лежали без движения, а лицо было отсутствующим.
— Хотите, я поищу его? — предложил он. Он намеренно говорил спокойно, чтобы дать ей возможность не согласиться.
Пейшенс подняла на него глаза. Вейн не понял выражения ее лица. Но когда ее щеки окрасил румянец, он догадался, что она вспоминает все свои обвинения ему. Однако она не отвела взгляд. Еще немного подумав, едва заметно кивнула:
— Я была бы… — Замолчав, она хотела не произносить слово, готовое сорваться с языка, но тщетно. — Благодарна. — Ее губы изогнулись в улыбке, и она опустила глаза.
В следующую же секунду Вейн был около нее. Взяв ее за подбородок, он долго смотрел ей в глаза, а потом поцеловал.
— Не волнуйтесь, я найду его.
Поддавшись порыву, Пейшенс ответила на его поцелуй. Она задержала его, схватив за руку, с надеждой посмотрела ему в глаза, а потом отпустила. Когда дверь за ним закрылась, глубоко-глубоко вздохнула.
Она полностью доверилась этому джентльмену. Более того, она доверила ему то, что ей дороже всего на свете. Неужели у нее протухли мозги? Или она вообще их растеряла?
Девушка долго смотрела в окно, не видя ничего перед собой, потом, покачав головой, взяла вышивание. Зачем бороться с фактами? Она знает, что с Вейном Джерарду ничто не грозит, с ним он в большей безопасности, чем с любым из джентльменов, проживающих в Беллами-Холле, чем с любым из тех джентльменов, которых она встречала в своей жизни.
И если уж она начала в чем-то признаваться себе, то можно признать и главное — облегчение от того, что Вейн здесь, что она больше не одна на защите Джерарда.
Признания самой себе продолжались еще очень долго.
— Эй, вы, наверное, проголодались! — Вейн сбросил с плеча мешок, и Джерард, сидевший на вершине могильного кургана, подпрыгнул как ошпаренный.
Юноша огляделся по сторонам и увидел Вейна, который неторопливо усаживался на траву.
— Как вы узнали, что я здесь?
Вейн задумчиво посмотрел вдаль.
— Просто догадался. — На его губах появилась задорная улыбка. — Вы хорошо спрятали свою лошадь, а вот следы очень четкие.
Джерард хмыкнул. Посмотрев на мешок, он подтянул его к себе и открыл.
Пока юноша расправлялся с холодной курицей, Вейн оглядывал окрестности. Неожиданно он почувствовал на себе взгляд Джерарда.
— Я не Фантом, вы же знаете.
— Знаю, — надменно вздернув бровь, сказал Вейн.
— Знаете?
— Гм… Я видел его вчера ночью, не очень хорошо, чтобы узнать, но достаточно, чтобы отличить от вас.
— О!.. — Помолчав, Джерард продолжил: — Все разговоры о том, что Фантом — это я, ну, все это чушь. Я же не настолько глуп, чтобы вытворять такие вещи, когда рядом Пейшенс. Естественно, она бы обязательно пошла смотреть. Она любопытнее меня. — Выждав секунду, он спросил: — Как она, а? Я имею в виду ее колено…
Лицо Вейна стало жестким.
— С ее коленом дело обстоит так, как и должно быть: ей еще несколько дней нельзя будет ходить, что, как я полагаю, действует на нее не лучшим образом. В настоящий же момент она очень беспокоится за вас.