Здесь ей никто не мешал ходить взад-вперед, хмурясь и бормоча что-то себе под нос. Она пыталась понять, постичь, оправдать и согласовать все, что произошло в музыкальной комнате сегодня утром.
Ее мир перевернулся. Внезапно. Без предупреждения.
— Невозможно, — обратилась она к невозмутимой Мист, уютно свернувшейся в кресле, — отрицать столь многое.
Сегодняшний поцелуй, головокружительный, неистовый и в то же время умело сдерживаемый, оказался для нее открытием.
Пейшенс остановилась у окна и сложила на груди руки. Открытия физиологические хоть и лишали спокойствия, но не шокировали. Она узнала больше, чем требовало ее любопытство. Ей хотелось познать новое — он согласился научить ее. Этот поцелуй был первым уроком.
Что касается остального, то там была ее проблема.
— Там было что-то еще. — Какое-то ощущение, о котором она и не знала, которого никогда не испытывала. — Во всяком случае, — поморщившись, она снова заходила по комнате, — я думаю, что было.
Острое чувство потери, охватившее ее, когда они разомкнули свои объятия, не было просто физической реакцией. Их разъединение подействовало на нее как-то иначе. И стремление к близости — стремление утолить жажду, мучившую его, — возникло не от обычного любопытства.
— Как все сложно.
Пейшенс потерла лоб, пытаясь разгладить морщины, и твердо решила разобраться в своих эмоциях, понять, что она на самом деле чувствует. Если ее чувство к Вейну выходит за грань физического, значит ли это то, что она предполагает?
— Ну откуда я могу знать? — воззвала она к Мист. — Я никогда не чувствовала ничего подобного.
Этот вывод привел ее к новому выводу. Остановившись, она подняла голову, расправила плечи и, вновь обретя уверен-ность, с надеждой посмотрела на Мист.
— Возможно, я все это придумала? Мист холодно взглянула на нее, потянулась, соскочила с кресла и пошла к двери.
Вздохнув, Пейшенс последовала за ней.
Предательское напряжение между ними — оно возникло с самого начала — усилилось. Вейн почувствовал это вечером, за ужином, когда подвинул стул для Пейшенс и ждал, пока та расправит свои юбки. Открытие застало его врасплох, прошлось по коже, как колючая щетка.
Мысленно чертыхнувшись, он сел на свое место и заставил себя сосредоточиться на Эдит Суитинс. Пейшенс, сидевшая рядом с ним, оживленно болтала с Генри Чедуиком. Казалось, она нисколько не была смущена. В течение всего ужина Вейн уговаривал себя принять этот факт без возмущения. Создавалось впечатление, будто она абсолютно не чувствует того, что происходит между ними, того, как он изо всех сил сдерживает себя.
Когда все наконец съели десерт, дамы удалились. Вейн быстро закончил разговор и во главе остальных джентльменов поспешил в гостиную. Пейшенс, как обычно, стояла с Анджелой, и миссис Чедуик. Она сразу заметила, что он вошел. Яркий блеск ее глаз польстил ему, но это длилось всего мгновение. Едва он приблизился к ней и ощутил аромат ее духов, в нем снова всколыхнулся ураган чувств. Взяв себя в руки, он небрежно кивнул дамам.
— Я как раз говорила Пейшенс, — выпалила Анджела, недовольно надув губки, — что это ни в какие рамки не лезет. Вор украл мой новый гребень!
— Ваш гребень? — Вейн взглянул на Пейшенс.
— Тот, что я купила в Нортхемптоне! — возмущалась Анджела. — Я даже не успела поносить его!
— Возможно, он еще найдется, — попыталась приободрить дочь миссис Чедуик. Однако она помнила о своей, более серьезной потере, поэтому в ее голосе не было особой убежденности.
— Это нечестно! — Щеки Анджелы покрылись пятнами, и она топнула ножкой. — Я хочу, чтобы вора поймали!
— В самом деле. — Ледяной тон Вейна сразу же подавил начинающуюся истерику Анджелы. — Думаю, нам всем хотелось бы расквитаться с этим неуловимым и ловким вором.
— Ловким вором? — подошел к ним Эдмонд. — Вор сделал новый набег?
Анджела мгновенно вернулась к своей роли и поведала эту историю более благодарным слушателям: Эдмонду и подошедшим к ним Джерарду и Генри. Пока она ахала и охала, Вейн смотрел на Пейшенс. Она почувствовала его взгляд и повернулась к нему. В ее глазах был вопрос. Вейн открыл уже рот, чтобы назначить ей свидание, но слова замерли у него на языке, так как, ко всеобщему изумлению, к ним присоединился Уиттиком.
Ему начали подробно излагать историю последней кражи, но он почти не слушал. Сухо кивнув, он склонился к миссис Чедуик и о чем-то заговорил с ней. В следующую секунду она оглядела комнату.
— Спасибо. — И, взяв Анджелу за руку, сказала: — Пойдем, дорогая.
Анджела опешила:
— Ой, а…
Впервые миссис Чедуик осталась глуха к возражениям дочери и уверенно повела ее к креслу Минни.
Вейн, Пейшенс и все остальные пошли за миссис Чедуик, но их остановил тихий вопрос Уиттикома:
— Итак, опять что-то пропало?
Все повернулись к нему, совершенно случайно встали полукругом, и создалось впечатление, будто все сплотились против него единым фронтом. Фронт был неоднородным, и все же никто — ни Вейн, ни Пейшенс, ни Джерард, ни Эдмонд, ни Генри — не сдвинулся с места.
— Новый гребешок Анджелы. — Генри в двух словах описал гребень.
— Бриллианты? — уточнил Уиттиком.
— Стразы, — поправила его Пейшенс. — Очень безвкусная вещица.
— Гм! — Уиттиком нахмурился. — Это возвращает нас к главному вопросу: зачем кому-то понадобились безвкусная подушечка для иголок и дешевый, убогий гребешок?
Генри поджал губы. Эдмонд переступил с ноги на ногу. Джерард, казалось, был готов к драке, он смотрел на Уиттикома, а тот на него — холодно и оценивающе.
Пейшенс настороженно ждала.
— Между прочим, — заявил Уиттиком прежде, чем кто-то успел произнести хоть слово, — я спрашивал себя: а не пора ли нам начать поиски? — Он многозначительно взглянул на Вейна. — Что вы думаете об этом, Кинстер?
— Я думаю… — ответил Вейн и замолчал, вперив в Уиттикома ледяной взгляд, и все сразу отлично поняли, что именно он думает. — Я думаю, что поиски не принесут никаких результатов. Кроме того, вор, естественно, узнает о поисках еще до того, как мы начнем действовать, и у него хватит времени, чтобы спрятать или перепрятать украденное. В Холле это не составляет серьезной проблемы. Дом — настоящий рай для желающих что-либо спрятать, не говоря уже о саде. Если спрятать вещи в руинах, то их там никто не найдет.
Взгляд Уиттикома мгновенно потух.
— Э-э… да. — Он кивнул. — Вы правы. Возможно, никто ничего не найдет. Абсолютно верно. Конечно, поиски ничего не дадут. Прошу прощения. — Улыбнувшись, он поклонился и вышел.
Озадаченные, все посмотрели ему вслед. И обратили внимание на то, что вокруг кресла собралась небольшая толпа.