Флик тоже считала, что Демон этого не одобрит, но другого выхода не было.
— Жаль, что Кинстера нет, — промолвил Диллон.
— Раз его нет, — Флик взяла перчатки и встала, — действовать должны мы. — Она посмотрела на Джиллиса: — Приходите в конюшню Хиллгейт-Энда, как только появится возможность. Я хотела бы выехать не позже чем через час.
Они добрались до Сент-Эдмундса довольно быстро и влились в поток колясок, двуколок, карет и возков, медленно двигавшихся по главной улице. Солнце уже клонилось к закату. Глядя в окно кареты, Флик изумилась количеству экипажей, буквально заполонивших обычно пустую улицу. Тротуары были запружены народом — рабочие в серой одежде, сельские сквайры, элегантно одетые джентльмены, шалопаи.
Отодвинувшись от окна, Флик порадовалась тому, что скрыла лицо за вуалью. Надо было облачиться во что-нибудь с глухим воротом и тусклого черного цвета, как приличествует вдове. Вместо этого она второпях надела платье с глубоким вырезом и высокой талией из ткани ее любимого цвета — перванш. В нем она выглядела совсем юной.
Придется кутаться в плащ — темный, свободного покроя, с большим капюшоном. В старом сундуке она отыскала густую черную кружевную вуаль. Старомодную, именно такая ей была нужна: она закрывала не только лицо, но и волосы, не мешая при этом обзору, что очень важно для Флик.
Сжимая в руках черный ридикюль, тоже извлеченный из старого сундука, она с нетерпением ждала, когда наконец появится вывеска «Ангела». Пока все шло по плану. Она сказала генералу, что собралась навестить подругу, Мелиссу Блэкторн, и, как всегда, останется у нее ночевать. Та как раз жила за Сент-Эдмундсом. В течение последних десяти лет они с Мелиссой часто навещали друг друга без всяких предварительных договоренностей. Генерал всегда находился дома, Блэкторны тоже. Не застать их было просто невозможно.
Генерал и Фогги не возражали, даже обрадовались. Видимо, считали, что Флик скучает без Демона и поэтому она решила съездить к Мелиссе.
Хмурясь, Флик выглянула в окно и резко выпрямилась. Они уже подъезжали к «Ангелу», во дворе было полно народу, в основном приезжие, искавшие места для ночлега. Флик горячо помолилась, чтобы ей удалась вторая часть ее плана.
Джиллис остановил лошадей, и к карете бросились двое слуг с постоялого двора. Флик позволила одному из них помочь ей сойти на землю, а второму сказала:
— Мой саквояж в карете.
Когда Джиллис подошел к ней, Флик развела руками и разыграла задуманную сцену.
— Боже правый, Джайлз! Откуда столько народу?
Джиллис молча уставился на нее.
— Кулачный бой, миледи, — сказал слуга. — Завтра утром, на поле Кобдена.
— Кулачный бой? — Флик прижала ладонь к груди и попятилась. — Ах, как неприятно! — Она осмотрелась. — Надеюсь, у хозяина все же найдется для меня комната. Я просто не в силах ехать дальше. — Она гневно сверкнула глазами на Джиллиса.
Тот промямлил:
— Да, конечно, мадам.
— Идемте, Джайлз. Нам надо немедленно переговорить с хозяином!
Она подобрала подол и пошла вперед. Как она и предвидела, ее взволнованный тон возымел действие. Слуги поспешили за ней и вместе с Джиллисом расчистили ей путь к дверям.
За дверью находилась просторная приемная с длинной конторкой, где трудились трое: хозяин, его жена и брат. Вдоль конторки плотной стеной стояли мужчины.
Она много лет не была в «Ангеле», но узнала хозяина и направилась прямо к нему, мысленно возблагодарив судьбу за то, что его зоркая жена отошла к противоположному концу конторки.
— Дайте дорогу леди! — крикнули слуги.
Флик готова была их расцеловать.
Мужчины, увидев женщину в темном плаще, почтительно расступились, с любопытством поглядывая на нее.
— Да, мадам? — обратился к ней хозяин.
Флик собрала все свое мужество.
— Милейший, — имитируя дрожь в голосе, произнесла Флик. — Я только что приехала в ваш славный город и увидела у вас в гостинице толпу народа. — Поставив на конторку свой черный ридикюль, она положила на него руки, чтобы хозяин рассмотрел массивное кольцо с огромным топазом, надетое поверх перчатки. Камень был недорогой, но размер и форма впечатляли. — Я так устала, что просто не в состоянии двигаться дальше! И мои лошади… — Она не договорила и издала тяжелый вздох. Потом заглянула хозяину в глаза, умоляюще протягивая руку: — Ах, пожалуйста, скажите, что у вас найдется для меня комната!
Ее мольба была встречена молчанием.
Хозяин поджал губы.
— Вы одна, сударыня?
— Одна, — едва слышно произнесла она. — Я… — Она снова вздохнула и крепче сжала ридикюль. Топаз ярко вспыхнул. — Я недавно овдовела… И теперь я путешествую… Чтобы поправить здоровье, понимаете? — Она произнесла все это, слегка задыхаясь.
— О! — только и смог произнести хозяин.
Флик огляделась.
— Послушайте, Ходжес, — лениво протянул один из стоявших рядом джентльменов, — вы должны найти комнату для леди. Не отправлять же ее отсюда на ночь глядя!
Со всех сторон раздались басовитые реплики, выражавшие поддержку.
— Хотя бы ради того, чтобы поддержать честь Сент-Эдмундса, — услужливо вставил еще кто-то.
Хозяин, который что-то вычеркивал и вписывал в свой лист, рассеянно нахмурился.
— А может, или честь этого постоялого двора? — осведомился один из повес, адресуя Флик отработанную улыбку. — Право же, Ходжес, старина, вы же не хотите, чтобы про вас говорили, будто вы отказываете, в помощи вдовам?
Флик скрипнула зубами и с трудом подавила желание лягнуть его в щиколотку. Ходжес еще сильнее нахмурился. К счастью, хмурился он на повесу.
— Ни к чему брать такой тон, милорд. Я нашел для леди хорошую комнату.
Он захлопнул журнал и снял со стенки один из ключей. К великому изумлению Флик, все джентльмены вокруг нее подались вперед, стараясь прочесть номер ее комнаты! Она запоздало поняла, что только что приобрела множество рыцарей и некоторые из них, возможно, надеются на вознаграждение. Однако она была слишком рада своему успеху, чтобы тревожиться.
— Не пройдете ли со мной, сударыня? — Хозяин жестом указал на широкую лестницу и повернулся к толпившимся у конторки: — Надеюсь, джентльмены, вы подождете, пока я не устрою леди.
Ухмыляясь под вуалью, Флик медленно поднялась по лестнице. Провинциал Ходжес явно понимал, что к чему. Джиллис подошел к ней и, шепнув, что идет искать Блетчли, растворился в толпе.
Ее устроили в лучшей комнате постоялого двора, причем так любезно, что ей стало даже неловко. Хозяин сказал, что обед ей подадут в комнату, и ушел.
Флик закрыла дверь на задвижку, села на кровать, сняла вуаль и капюшон и торжествующе улыбнулась.