Сегодня это оказалась Селеста. Ему почти удалось отвлечься, решительно напомнив сластолюбивой графине о том, что их отношения давно закончились. Обидевшись, она отлипла от него и возмущенно удалилась, а Демон почувствовал облегчение. Всего секунду, пока не увидел, как Флик вальсирует в объятиях этого щенка, Бристоля.
Чуть повернув голову, он посмотрел в зал. Следующий танец — контрданс, один из двух, которые Демон позволял себе танцевать с Флик. Насколько он мог судить, все ее щенки были в зале. Кто же тогда ее расстроил?
Он снова посмотрел на нее. Она немного успокоилась, даже порозовела.
— Может быть, вместо танца нам лучше пройтись?
Она бросила на него изумленный взгляд:
— Нет! То есть… — Она тряхнула головой и отвела взгляд. — Нет, лучше потанцуем. — Голос ее дрогнул. Демон сощурился. — Я обещала тебе танец, он записан у меня в программке. Тебе от меня нужно именно это, так что давай танцевать.
Поколебавшись секунду, он поклонился и повел ее в круг танцующих, поняв, что поступил правильно. Она была так напряжена, так расстроена, что могла сорваться. И сохранила самообладание лишь благодаря силе воли.
Хорошо, что рядом с ней оказался именно он. Флик только недавно начала танцевать на балах, и ей надо было внимательно следить за фигурами. Он постоянно подсказывал ей, что нужно делать, незаметно поворачивая ее пальцы то в одну, то в другую сторону. Она даже дважды споткнулась и толкнула двух дам. Чего с ней никогда не случалось.
Что, к черту, произошло?
Что-то изменилось. И началось это не сегодня. Демон пристально наблюдал за ней и не мог ошибиться. Куда девалась ее жизнерадостность? Не то чувственное сияние, которое он боялся разжечь в ней, а что-то другое. Огонь, всегда горевший в ее взгляде, померк.
Танец закончился громким аккордом. Флик отвернулась и вздохнула, как показалось Демону, с облегчением Он взял ее пальцы и положил себе на руку.
— Пойдем, я отведу тебя к моей матери.
Поколебавшись, она кивнула. Он подвел ее к леди Горации, болтавшей с приятельницами. Она на миг подняла голову и тут же вернулась к разговору. Демон снова посмотрел на Флик: она по-прежнему избегала его взгляда.
Он чопорно кивнул и отошел со словами:
— Оставляю тебя с твоими друзьями.
Флик сразу же окружили поклонники. Она рассеянно разговаривала с ними, явно не питая к этим глупым юнцам никакого интереса.
Вечер, хвала небесам, близился к концу. Демон отошел чуть подальше, чтобы никто не заметил, как он смотрит на Флик.
В этот вечер судьба уготовила Демону еще одно испытание.
Он стоял у стены, наблюдая за Флик, когда к нему подошел джентльмен, такой же элегантный, как и он сам. Демон мрачно кивнул:
— Добрый вечер, Чиллингуорт.
— Судя по выражению вашего лица, не очень добрый, — возразил джентльмен. Глядя поверх голов, туда, где Флик разговаривала со своими поклонниками с живостью, скорее наигранной, чем искренней, Чиллингуорт с улыбкой произнес: — Лакомый кусочек, не спорю, но никогда бы не подумал, что вы решитесь обречь себя на такое.
Демон сделал вид, что не понимает.
— На что именно?
— О! — Чиллингуорт повернулся и встретился с ним взглядом. — Я имею в виду — на такое мучение, конечно!
Демон нахмурился, хотя предпочел бы испепелить его взглядом. Чиллингуорт с ухмылкой посмотрел на Флик.
— Девил, конечно, был обречен, но остальные имели свободу выбора. Вейну хватило ума похитить у света Пейшенс. Ричард — я всегда считал его самым благоразумным — женился на своей дикой ведьмочке в Шотландии. Вот я и удивляюсь, почему вы добровольно выбрали себе такое наказание. — Он насмешливо посмотрел на Демона: — Вы должны признать, что это не слишком комфортно.
Демон не собирался ничего признавать. Ни того, что его бесы воют и рвутся на свободу. Что он почти не спит, не ест и испытывает сильнейшие муки. Он равнодушно посмотрел на Чиллингуорта.
— Переживу.
— Гм… — Губы Чиллингуорта снова раздвинулись в улыбке. — Вашей стойкости можно лишь позавидовать. — Он снова стал разглядывать Флик.
Демон окаменел.
— Насколько вам известно, — пробормотал Чиллингуорт, — я никогда не питал слабости к девственницам. Но всегда признавал, что Кинстеры знают толк в женщинах. — Он снова посмотрел на Флик. — Может быть?..
— Не советую.
Эта короткая фраза прозвучала как предостережение, почти как угроза. Чиллингуорт стремительно обернулся и встретился взглядом с Демоном. На секунду, несмотря на аристократический лоск, между ними пробежала волна первобытной жестокости. А потом губы Чиллингуорта снова раздвинулись в улыбке, а в глазах вспыхнуло торжество.
— Ну, наверное, нет.
Продолжая улыбаться, он кивнул и отвернулся. Мысленно проклиная его, Демон решил, что не позволит ему уйти победителем.
— Если Девил был обречен, то и с вами будет то же.
Чиллингуорт рассмеялся и двинулся прочь.
— О нет, мой милый. Уверяю вас, со мной такого никогда не случится.
— Спасибо, Хайторп.
Передав дворецкому перчатки и трость, Демон зашагал по коридору, вошел в столовую и остановился на пороге. Мать изумленно подняла брови:
— Доброе утро. Что привело тебя так рано?
Демон с удивлением посмотрел на пустые стулья у стола:
— А Фелисити?
— Еще не вставала.
Было уже после десяти. Демон знал, что Флик встает на рассвете, как бы поздно ни легла. Она привыкла утром ездить верхом. Ему отчаянно хотелось попросить Горацию зайти к ней, но он не решился, опасаясь, как бы его просьба не показалась странной.
Горация наблюдала за сыном. Может, она догадается, подумал Демон с надеждой. Это совсем не трудно: ведь она хорошо знает своих сыновей. Но… Он не был уверен в том, что она, пусть с самыми лучшими намерениями, не начнет давить на Флик, чтобы та дала согласие на брак. А он не хотел, чтобы на нее оказывали давление.
Сжав губы, он отрывисто кивнул:
— Я зайду вечером. — Предполагалось, что он будет сопровождать их на раут. Он резко повернулся и добавил: — Скажи ей, что я заходил.
Он вышел из дома, тяжело вздохнул и натянул перчатки. Глубокой ночью, лежа в постели и ломая голову над тем, что же все-таки случилось, он вспомнил слова Флик: «Тебе от меня нужно именно это».
Они говорили о танце. Точнее, он говорил. Так что же имела в виду она? Демон терялся в догадках.
Он снова вздохнул и крепче сжал трость. Его мысли все время шли по проторенной дорожке. С каждым днем ему было все труднее сдерживать свои порывы, свои желания. Только накануне он понял, насколько легко может потерять власть над собой: он услышал, как двое из ее юных поклонников называли ее «нашим ангелом», и чуть было пинками не отогнал их от нее. Она принадлежит ему. Только ему.