Приподнявшись на подушках, девушка указала на кровать рядом с собой.
— Садись.
Начав с самого начала, она поведала обо всех последующих контактах с Госпожой и закончила последним.
Когда она повторила четкое указание Госпожи, Алгария изумленно воззрилась на нее.
— И что — никаких условий или оговорок?
— Ни одной. Едва ли можно выразиться яснее: «Он станет отцом твоих детей».
На лице Алгарии отразилось замешательство, такое же, как испытывала она сама. Очевидно, наставницу смущала та же проблема, которую Катриона столько раз пыталась осилить, что разболелась голова.
— Он слишком сильный. Во всех отношениях, — заявила Алгария. — Ты не можешь выйти замуж за такого человека. Он никогда не согласится пребывать в бездействии, пока ты будешь принимать решения. — Она озадаченно нахмурилась. — Но если Госпожа так считает…
— Вот именно. — Катриона терпеливо ждала.
В конце концов Алгария просто покачала головой:
— Я не могу свести концы с концами. Придется ждать какого-нибудь знака.
Катриона посмотрела ей в глаза.
— Я только что получила этот знак. Ты принесла его.
— Известие, что он уедет?
— Да. А если он уедет, как я смогу зачать от него ребенка? Я не собираюсь следовать за ним в Лондон, а по твоим словам, он твердо намерен уехать в конце недели. Во всяком случае, в разговорах со мной он никогда не утверждал обратного.
Алгария бросила на нее быстрый взгляд.
— Кажется, он увлечен тобой, но он не первый, кто обратил на тебя внимание.
Катриона кивнула:
— Я достаточно привлекательна, но по здравом размышлении… — Она помолчала и подвела итог: — Все, что он говорил и делал, находится в полном соответствии с тем, что ты слышала. Да, он согласился подумать над предложением, потому что кое-что в нем показалось ему заманчивым. Но, если серьезно, я не могу предложить ему ничего такого, чего бы он не имел в Лондоне, женившись на женщине, куда более близкой ему по духу и воспитанию.
Она гордилась тем, что смогла оценить ситуацию с суровой беспристрастностью, хотя и не без душевной борьбы. Может, Ричард Кинстер и не совсем равнодушен к ней, но как жена она ему не подходит. Он слишком умен, чтобы не понимать этого.
— Так что же делать? — спросила Алгария. — Если он уедет…
Катриона глубоко вздохнула:
— Если он уедет, то уедет. И не в наших силах остановить его. А следовательно… — Она посмотрела на Алгарию, ожидая, пока та придет к тому же выводу, что и она.
Однако на сей раз верная наставница разочаровала ее. Лицо ее выражало полное замешательство.
— Что?
— А то, — сказала Катриона, поднимаясь с постели и принимаясь расхаживать по комнате, — что я должна зачать ребенка, не вступая в брак. — Она отмахнулась от попытавшейся возразить Алгарии, — Подумай сама, и ты согласишься, что внебрачный ребенок — отличное решение проблемы. В указаниях Госпожи, если ты заметила, нет ни слова о замужестве, только то, что у меня будет от него ребенок. И ты должна признать, что в качестве племенного жеребца ему нет равных.
— Жеребца? Неужели ты собираешься… — Алгария умолкла, в ужасе уставившись на девушку. — Но как?
Катриона с решительным видом прошлась по комнате.
— Полагаю, для этого нужно с ним переспать.
— Да, но… — Потрясенная Алгария шумно перевела дыхание. — Это не так уж просто.
Раздосадованная собственным отсутствием опыта, Катриона нахмурилась:
— Но и не так уж сложно. С его-то репутацией повесы он должен знать, что к чему. К тому же мой цикл как раз на нужной стадии. Так что все знаки благоприятствуют.
Алгария с сомнением покачала головой:
— А что, если после всего он передумает и решит остаться? Ты ведь не можешь быть уверена, что он уедет.
— Я думала об этом. — Катриона остановилась перед камином. Все, что Ричард рассказывал о своей семье, было свежо в ее памяти. Хотя этот вопрос не обсуждался, она догадывалась, что вряд ли он согласится бросить незаконнорожденного ребенка, и заранее мучилась угрызениями совести. Но… она всегда подчинялась Госпоже. Так будет и впредь. К тому же дитя Ричарда не останется одиноким.
Это будет горячо любимый ребенок. Ее ребенок.
— Он ничего не узнает.
Алгария вытаращила глаза.
— У него будет ребенок, и он даже не узнает об этом? — Она встала и потрогала лоб Катрионы.
В раздражении девушка оттолкнула ее руку.
— Я все тщательно продумала. Это можно устроить, и тебе это известно не хуже, чем мне. Есть, конечно, определенный риск. Он должен спать достаточно крепко, чтобы ничего не помнить, но при этом действовать и ощущать. Сонное зелье затуманит его мозги, а афродизиак возбудит тело. Нужно тщательно отмерить дозу, и если подобрать Правильное соотношение, все пройдет без сучка без задоринки.
По этому поводу Алгария не стала спорить. Своими знаниями Катриона в значительной степени была обязана ей. Тем не менее она возразила:
— Ты сошла с ума. Никто не может точно знать, что из этого выйдет.
— Ерунда!
Лицо наставницы приняло суровое выражение, за которым скрывались страх и беспокойство.
— Я не собираюсь принимать в этом участия. Вся эта затея так же безумна, как затея старого Шеймуса.
— Таково желание Госпожи. Она направит меня, если понадобится.
Алгария поджала губы.
— Должно быть, ты что-то не так поняла.
Катриона с достоинством выпрямилась. Она знала, что Алгария и сама не верит своим словам. Не было ни малейшей возможности превратно истолковать столь ясное и неоднократно повторенное послание. Скрестив руки на груди, она посмотрела в черные глаза своей наставницы.
— Я согласна на любое твое предложение с одним лишь условием: в результате я смогу зачать ребенка от Ричарда Мелвилла Кинстера.
Алгария выдержала ее взгляд,
— Я вообще против этого.
Катриона не стала настаивать, зная о недоверии, которое та испытывала к большинству мужчин, особенно таких, как Ричард Кинстер.
— Я получила указание Госпожи и намерена его исполнить, — заявила она и добавила уже мягче: — Ты поможешь мне?
С минуту Алгария испытующе смотрела на девушку, затем покачала головой:
— Не могу. Я не стану принимать в этом участия. Добром эта затея не кончится, помяни мое слово, — произнесла она, сознавая, что не может предложить ничего взамен.
Катриона вздохнула:
— Ну что ж. Оставь меня. Мне нужно приготовить зелье.