— Это большая честь для нас, — произнес он, наклонив голову.
Капитан стражи просиял.
— Я приду за вами в то же время!
— Благодарю вас, капитан, — любезно улыбнулась Эмили. — Мы будем ждать.
Капитан с низким поклоном ретировался. Едва за ним закрылась дверь, Гарет взял Эмили за руку, и они вернулись в дом.
— Какие-то идеи?
Она сделала гримасу.
— Думаю, бей хочет воспользоваться нашим присутствием, чтобы курьеры и бегум еще раз смогли прорепетировать, как вести себя за столом, — вздохнула она, входя в общую комнату. — Доркас, мы сегодня опять ужинаем во дворце. Нужно поискать в сундуках другое платье.
Капитан стражи подвел их к другому входу. Дверь поменьше, не такая массивная, находилась на боковой стороне дворца, и добраться до нее можно было, только пройдя через тенистый двор. Их ожидал незнакомый, очень толстый, обрюзгший мужчина, в не столь ярких одеждах, как у мажордома.
Он ничего не сказал, только низко поклонился, взял у Эмили плащ и, вручив слуге, сделал знак следовать за ним. Пока они шли через лабиринт коридоров, Гарет отметил, что декор не так роскошен. Может, они будут ужинать с беем в семейном кругу?
Это убеждение еще больше укрепилось, когда проводник остановился и показал на относительно небольшую, но богато обставленную комнату, выходившую на внутренний дворик. За традиционным низким столом на подушках сидела бегум, улыбнувшаяся им в знак приветствия. Эмили присела в реверансе. Бегум наклонила голову, не сводя при этом глаз с Гарета.
— Майор и майорша Гамильтон! Я очень рада, что вы почтили меня своим присутствием, — промурлыкала она. От ее откровенно жадного взгляда Гарету стало не по себе.
Эмили смело выступила вперед, загородив собой Гарета.
— Насколько я поняла, бей скоро присоединится к нам? — Она уже отметила, что столик накрыт на троих.
Бегум нервно повертела кольцо на пальце.
— Мужа неожиданно вызвали: какое-то восстание на юге, насколько мне известно. Я думала удивить его знанием ваших обычаев. Пожалуйста, садитесь.
Предыдущий ужин был сервирован на обычном столе со стульями. Эмили с ужасом уставилась на гору подушек. Она сразу заподозрила, что бегум вовсе не интересуют европейские обычаи.
Когда Гарет слегка подтолкнул ее в спину, Эмили выступила вперед и опустилась на подушки слева от бегум.
Восседать на подушках, сохраняя одновременно скромность и грацию, оказалось нелегко. Несколько минут ушло на то, чтобы уложить юбки и скрестить ноги. Она взглянула на бегум — проверить, уж не какая-то ли это злая проделка, — и едва не разинула рот.
Жена бея сидела прямо, выставив грудь. Шелковая шаль цвета потускневшего золота, прикрывавшая ее плечи, теперь соскользнула, открыв переливающееся, абсолютно прозрачное одеяние цвета янтаря.
Донельзя шокированная Эмили пригляделась и заметила несколько дюймов непрозрачного бронзового шелка в стратегических местах. Но так или иначе, а эта женщина почти голая!
Бегум нe обратила внимания на ее реакцию, потому что широко улыбалась Гарету.
Эмили почти ожидала, что сейчас она облизнет губы.
Гарет одетый в мундир, занял место справа от бегум, лицо у него было абсолютно бесстрастным, но после всего, что они пережили вместе, Эмили научилась читать его мысли. Напряженные плечи, готовность к действию… Он смотрел на бегум, как на опасного зверя, с которым вынужден делить стол. По всему видно, что его не влекут выставленные напоказ прелести.
Эмили тихо, облегченно вздохнула. Бегум была очень красива хищной, чувственной красотой.
Ощутив взгляд Эмили, Гарет мельком взглянул на нее, и она остро ощутила его неловкость. Ему очень хотелось оказаться где угодно, только бы подальше отсюда.
Вспомнив цель, с которой их пригласили, Эмили откашлялась, сочувственно улыбнулась бегум, наклонилась ближе и прошептала:
— Дорогая бегум, должна предупредить вас, что облачение, в котором вы встретили нас сегодня, не выдержит никакой критики при любом европейском дворе.
Женщина нахмурилась и оглядела свою прозрачную блузу.
— Эти одеяния считаются вполне приличными для дамы, собирающейся ужинать с гостями в доме мужа.
— Вы правы. Приличными. Здесь. Но уверяю вас, появление в Европе в подобном виде вызовет скандал. И простите, если напомню, что причина нашего появления здесь — желание бея убедиться в том, что вы и придворные достаточно узнали европейские обычаи, чтобы избежать нежелательных инцидентов.
Бегум задумалась. Но почти сразу же повернулась и спросила Гарета.
— Все так, как говорит ваша майорша? Если я появлюсь в такой одежде, произведу дурное впечатление на окружающих?
Гарет плотно сжав губы, кивнул:
— Общество воспримет это как оскорбление. Никто вас не одобрит, а знатные дамы скорее всего… — Он осекся и поспешно продолжил: — Не пригласят вас на званые вечера.
Бегум сразу словно завяла и почти умоляюще спросила Эмили:
— Я должна прикрыться? Как вы?
Эмили оглядела свое бледно-янтарное шелковое платье с круглым вырезом, отделанным кружевом, и высокой талией. Над подолом юбка была украшена широкой кружевной оборкой. От шеи до подола шел ряд янтарных с серебром пуговиц.
— Да, точно так же. Но ваши платья могут иметь более богатую отделку. — Она коснулась искусной вышивки золотой нитью на рукаве бегум. — Вроде этой. В Европе положение определяется качеством ткани и изысканностью отделки. А не различными фасонами.
— Понимаю…
Бегум выглядела не столько задумчивой, сколько расчетливой. Но тут в дверях появился толстяк, и она поспешно улыбнулась Гарету.
— Наш ужин готов.
Взглянув на толстяка, она что-то сказала по-арабски. Тот с низким поклоном удалился.
— А потом, — добавила она, — вы можете наставить меня в том, что я больше всего желаю знать.
Гарет переглянулся с Эмили и истово попросил Бога о том, чтобы на уме у бегум были только платья, шляпки и правила этикета. Только бы все, что он прочел в ее взглядах и улыбках, так и осталось на уровне взглядов и улыбок!
К сожалению, надежд на это почти нет, но пока бегум продолжает считать, что он и Эмили женаты, он… они должны быть в безопасности.
Ужин, поданный на чеканных медных блюдах, не имел никакого отношения к европейской кухне. К счастью, он и Эмили почти все это время ели арабские блюда и поэтому без колебаний приступили к еде. В отличие от многих английских барышень, которых знал Гарет, ела Эмили вовсе не как птичка, а ее вкусы были достаточно разнообразными.
Вскоре после начала ужина Эмили похвалила повара бегум и умело повела беседу о том, как должна себя вести хозяйка в присутствии гостей за столом.