При одном взгляде на этот арсенал становилось плохо.
Эмили не знала, что делать. Связанная по рукам и ногам и примотанная к стулу, она не могла шевельнуться. Но не собиралась сидеть и ждать, пока ее располосуют на ленты и сожгут!
Она с усилием заставила свой мозг работать. Думать о том, как отвлечь этого человека от его мрачного занятия. По крайней мере до появления Гарета.
Но каким образом она сумеет выиграть время?
И как сможет облегчить Гарету поиски?
Она вспомнила вид шато. Большинство окон заколочено, если не считать тех, что в этой комнате. Из-за дыма от очага и жаровни «кобры» открыли ставни и раскрыли окна, выходившие на вымощенную плитами террасу, которая тянулась по всей длине дома.
Наверное, ей следует как можно больше говорить.
Эмили откашлялась.
— Простите, сэр…
Он оглянулся, словно удивленный, что она способна говорить.
Девушка с невинным выражением подняла брови.
— Не соблаговолите ли сказать, что происходит?
Старик нахмурился, выпрямился и взмахнул щипцами.
— Я, — объявил он, ударив себя кулаком в грудь, — представитель великого и могущественного повелителя — Черной Кобры!
Она старалась проигнорировать картину, возникшую после его слов, а заодно не обращать внимания на раскаленные щипцы в его руках.
— Простите, — смущенно поморщилась она, — если найдете меня несколько глуповатой, но… я никогда не встречала этого человека. Почему моя смерть что-то для него значит?
Дядя недоуменно моргнул.
— Но… именно ты доставила письмо, украденное капитаном Макфарланом, полковнику Делборо в Бомбей.
— Письмо? Оно было таким важным? Понятия не имела! Думала, это личное послание капитана своему командиру. А что в нем было? — Она постаралась сделать вид, будто крайней заинтригована.
— Не знаю, — поколебавшись, ответил Дядя.
Эмили снова нахмурилась.
— Хотите сказать, что убьете меня и, возможно, многих других, даже не зная, по какой причине?
Старик явно разозлился. Темные глаза недобро сверкнули.
— Таков приказ хозяина.
— Значит, он приказывает, а вы подчиняетесь. Даже не пытаясь разобраться, в чем дело?
Старик надменно уставился на нее.
— Таков закон культа. Любого культа.
Она без труда изобразила разочарование.
— Я все равно не могу понять, каким образом, убив меня, вы поможете повелителю. Ничего не знаю о письме, и оно уж точно не у меня. Я отдала его полковнику Делборо.
— Может, у тебя его и нет, зато есть у майора Гамильтона.
— У Гарета? Вы уверены? — Эмили покачала головой. — Он мне ничего такого не говорил.
— Письмо или копия у него. Поэтому меня послали сюда.
— Найти копию?
— Да.
— Так это вы преследовали нас в Адене и на Красном море?
Старик ответил, и Эмили поняла, что пока опасность ей не грозит: немало времени уйдет на воспоминания об их путешествии. Дядя был достаточно тщеславен, чтобы приписывать себе все победы. Она старалась выслушивать его с невинным видом, побуждая превозносить собственные хитрость и ум. Задавала вопросы, причем как можно громче.
И постоянно прислушивалась, не раздастся ли за дверью шум.
Какой-то знак, что спасение близко.
И молилась про себя.
Если бы служители культа, обосновавшиеся в шато, видели импровизированную армию Гарета, шагающую по тропинке, первое, что сделали бы — перерезали горло Эмили. Гарет абсолютно точно это знал. И непрерывно вдалбливал своим необученным новобранцам.
Он собрал всех, кто знал окрестности шато, и поставил впереди строя. Остановил их в начале подъездной аллеи шато и объяснил каждому необходимость абсолютного молчания.
Они бесшумно крались по аллее. Те, кто был знаком с местом, рассказали, насколько можно приблизиться к дому, чтобы их не увидели из окон.
Сидевший на плоском камне у обочины аллеи Маллинс. поднялся при их приближении и отсалютовал Гарету.
— Мы поймали двух негодяев, спешивших предупредить своих дружков.
Маллинс свистнул, подражая крику птицы. Откуда-то появился Бистер, а за ним и Мукту. Гарет улыбнулся им.
Начиналась самая сложная часть операции. Он оглядел пятерых «лейтенантов», стоявших во главе небольших отрядов.
— Вот что мы сделаем…
Он назначил каждому отряду свое место. Два должны были обойти шато кругом и атаковать с черного хода. Еще два стояли по бокам дома, а последний должен был заблокировать вход и отражать все нападения «кобр», которые могли вернуться из города и захватить их врасплох.
— Я и мои люди войдем в дом и найдем мисс Энсуорт, но пока вам нужно вести себя очень тихо.
— Тот ряд окон, что спереди, не закрыт ставнями, — доложил Бистер. — Но все собрались в глубине дома.
Гарет кивнул и вновь обратился к собравшимся:
— Мы трое пойдем освобождать мисс Энсуорт, — Зная обычаи культа, он был совершенно уверен, что она еще жива. И молился, чтобы ее не изувечили. — Как только мы ее выручим, Бистер даст сигнал Маллинсу, который останется здесь. А уж он, в свою очередь, даст сигнал к атаке. И только тогда вы должны ворваться в дом. Знайте, вы не должны, сдерживаться. Потому что они пойдут на все. Не ожидайте, что они станут сражаться по вашим правилам. У них есть свои собственные. И они обожествляют смерть.
Он в последний раз оглядел свою армию и, распознав решимость и готовность к битве, сказал:
— Удачи всем.
Многие прошептали в ответ те же самые слова. Мукту и Бистер встали рядом. Гарет кивнул и махнул рукой:
— Веди!
Бистер проскользнул сквозь тени под старыми деревьями и повел их на небольшую возвышенность, которая скрывала их армию от вражеских глаз.
Здание обычной прямоугольной архитектуры было сложено из камня. Большой сад зарос сорняками, деревья, за которыми никто не ухаживал, постепенно дичали. Бистер повел их к левому углу дома, по всей длине которого шла поднятая над землей, выложенная каменными плитами терраса. Поскольку с этой стороны окна были заколочены, можно подняться на террасу без риска, что их увидят.
Оказавшись на террасе, Гарет коснулся плеча Бистера:
— Часовых нет?
Бистер покачал головой:
— Похоже, они полагаются на пикеты. Мы видели шестерых, но только двое прибежали с докладом.
Гарет кивнул, оглядел открытую террасу, прислушался… до него донеслись слабые голоса. Кто-то находился в комнате с открытыми окнами. В ноздри ударил слабый запах дыма.