Жаклин проследила за направлением его взгляда и помахала рукой.
– Да. Это мои друзья.
– Насколько я понял, это начало дороги? – осведомился Джерард, знаком велев ей ехать вперед. – Совершенно верно.
Жаклин вынудила лошадь спускаться вниз шагом.
– Там мы обычно встречаемся. Отсюда, если поехать на юг, можно добраться до Сент-Моуса. А свернув на север, мы скоро окажемся на дороге в Сент-Джаст.
Джерард присмотрелся к молодым людям. Здесь были Джайлз и Седрик Треуоррены, Элинор и Джордан Фритем и сестры Хэнкок, Сесили и Мэри. Джерард заметил удивленный взгляд Жаклин в сторону Сесили. Учитывая его вчерашнее обхождение с Сесили, странно, почему она предпочла приехать. Насколько понял Джерард, она не была членом этой компании.
Но долго удивляться не пришлось. Сесили очень холодно поздоровалась с ним, после чего все свое внимание обратила на Барнаби.
Джерард едва заметно усмехнулся. Если Сесили считает, что он был чересчур груб, когда ставил ее на место, лучше ей не пытаться загнать Барнаби в угол!
Предоставив другу самому о себе заботиться, он стал исподтишка наблюдать за Жаклин. Интересно, как она реагирует на других, а они – на нее?
Он отметил, что она держится чуть в стороне, не высказывая своего мнения, никого не ободряя, не предъявляя требований, но всегда готовая рассмеяться веселой шутке. Так она вела себя всю дорогу до Сент-Джаста, где компания добралась до древней гостиницы «Кувшин и якорь». Оставив там лошадей, молодые люди пешком пошли по вымощенной камнями дорожке, которая вилась вдоль крутого берега, откуда открывались великолепные виды на Каррик-Роудз и дальше, до самого горизонта.
Обычно подобные пейзажи целиком завладевали умом и мыслями Джерарда, но сейчас, как ни странно, возможность идти рядом с Жаклин и острое желание взять ее за руку заставляли забыть обо всем на свете. Он не сводил с нее глаз, каждую минуту ожидая непонятно чего, пока не сообразил, что по какой-то неизвестной самому причине считает, будто остальные мужчины – Джордан, Джайлз и Седрик – представляют некую угрозу для Жаклин.
Она же оставалась спокойной, сдержанной, не столько отчужденной, сколько закрытой невидимым панцирем, как всегда, когда бывала в компании старших. Но в то же время казалась вполне способной отразить любую бесцеремонную атаку. Впрочем, молодые люди и не пытались.
Прислушиваясь к разговору между Жаклин и Элинор, шагавшей рядом с подругой, он заключил, что все они просто друзья и поэтому так непринужденно себя чувствуют. Только Джордан вносил в общий разговор ноту неловкости, и то из-за своего высокомерия. Очевидно, он искренне считал себя выше остальных, и Джерард изо всех сил старался не показать, как его смешит поведение молодого Фритема.
В какой-то момент, когда Джордан в очередной раз покровительственно изрек, что «все, кто имеет хоть какой-то вес в обществе, знают, что самый модный цвет сюртуков – светло-коричневый, – коричневато-рыжий, если быть точным», Жаклин встревоженно уставилась на Джерарда, словно боясь, что тот оскорбится: что ни говори, а на нем был темно-зеленый сюртук.
Он ободряюще кивнул. Она ответила легкой улыбкой, прежде чем отвернуться, и он вдруг почувствовал, что вполне способен пропускать мимо ушей все, что ни вздумается наговорить Джордану.
В середине дня они вернулись в гостиницу, решив пообедать перед обратной дорогой: очевидно, это уже вошло у них в обычай. Джерард оглянулся, чтобы проверить, как там Барнаби, и, к собственному удивлению, не увидел в лице друга признаков обычной досады. Наоборот, Барнаби блистал обаянием и остроумием, а Сесили не скрывала, что очарована новым другом.
Очевидно, Барнаби обнаружил источник информации, куда более интересный, чем пожилые дамы. Джерард ухмыльнулся и нагнал Жаклин.
Они поднялись на крыльцо. Дверь распахнулась, и на пороге появился молодой джентльмен. И замер при виде вновь прибывших. Его взгляд скользнул по мужчинам и остановился на Жаклин.
– Я видел, как вы спускались вниз ... и приказал подать обед в гостиной.
После секундного колебания Жаклин улыбнулась и шагнула вперед.
– Мэтью! Как мило, что вы о нас позаботились. – Подав ему руку, она обернулась. – Мэтью Бризенден – Джерард Деббингтон. Мэтью, отец просил Джерарда написать мой портрет. Мистер Деббингтон, Мэтью – сын здешнего пономаря.
Джентльмены обменялись рукопожатием. Джерард без труда понял причину откровенно неодобрительного взгляда Бризендена. Для некоторых людей художники стояли лишь на несколько ступеней выше, чем балетные танцовщицы или «лица, чье существование достойно сожаления». Однако элегантный костюм и тот факт, что заказ был сделан самим лордом Трегоннингом, явно сбивали с толку молодого Бризендена. Очевидно, бедняга никак не мог сообразить: как обращаться с Джерардом.
Джерард очаровательно улыбнулся и предоставил Бризендену самому решать, как быть дальше.
По крайней мере, таково было его намерение, пока Мэтью не потянулся к руке Жаклин. Джерард ощутил, как она сжалась, но на крыльце было слишком тесно, и девушка не смогла увернуться от жадных пальцев, сомкнувшихся на ее локте.
Джерард успел заметить удивленное лицо Барнаби и быстрый предостерегающий взгляд друга. Но осознал только свою неожиданную реакцию: нахлынувшее напряжение, оглушившее и на мгновение ослепившее. Правда, зрение скоро вернул ось, но размытое по краям и кристально ясное в центре: то явление, которое в обычные дни повергло бы его в панику, но сейчас казалось совершенно естественным ...
Трудно сказать, к чему бы это привело, но его ... их спасло появление двух мужчин, пытавшихся выйти из гостиницы. Они никак не могли протиснуться в дверь, которую загораживал Бризенден. Ему пришлось выпустить Жаклин и отодвинуться, чтобы дать им дорогу.
Джерард потянулся к руке Жаклин и положил ее ладонь на свой рукав ... пальцы Жаклин дрогнули, но тут же, словно успокоившись, она легонько сжала тонкое сукно. Нерешительное прикосновение словно обожгло его.
Незнакомцы с грохотом скатились по ступеням. Бризенден занял прежнее место; Джерард показал ему на дверь:
– Почему бы вам не пойти вперед, Бризенден?
И тут Мэтью заметил, что Жаклин держит Джерарда под руку, и лицо его словно окаменело. Он поднял глаза, но, встретив жесткий взгляд Джерарда, молча наклонил голову и шагнул через порог.
С этой минуты Джерард с помощью Барна6и, который попеременно изображал из себя шута, сыпавшего анекдотами, и ловко рассаживал компанию, направляя беседу в нужное русло, принял бразды правления. Он был сыт по горло вызывающим поведением Бризендена – последнего изгнали на дальний конец стола, откуда он мог только мельком видеть Жаклин, которая заняла место между Джерардом и Джорданом Фритемом.
Джордан, несмотря на почти болезненное самолюбие, не проявлял ни малейшего интереса к Жаклин. Поскольку Барнаби все это время самоотверженно занимал Бризендена, Джерард посчитал, что самое меньшее, что он мог сделать для друга, – спасти его от Джордана.