Жаклин долго молчала: не хватало воздуха, и слишком сильно колотилось сердце. Потом протянула руку: не для того, чтобы взять часы. Для того, чтобы счистить грязь с гравировки на закрытой крышке. Жаклин наклонилась ниже, всмотрелась ...
– Это часы Томаса.
Гулкий рев ударил в уши, и перед глазами все потемнело.
Она не знала, сколько пробыла без сознания. А когда пришла в себя, оказалось, что лежит в гостиной на диване. Стоявшие рядом Миллисент, Джерард и Барнаби о чем-то тихо переговаривались.
Заметив, что Жаклин пытается встать, Миллисент тут же ринулась к ней.
– Тебе следует еще немного полежать, дорогая. Ты была в глубоком обмороке, когда мистер Деббингтон принес тебя сюда.
Жаклин, с трудом повернув голову, взглянула на Джерарда.
– Спасибо.
Лицо его оставалось каменным.
– Если хотите поблагодарить меня, не вставайте.
Миллисент, пораженная его тоном, растерянно моргнула.
– Э ... может, принести воды, дорогая?
– Лучше чая.
– Да, разумеется, – кивнула Миллисент, поспешив к сонетке.
Под неотступным взглядом Джерарда Жаклин опустилась на подушки.
– Мистер Адер, что происходит?
Барнаби оглянулся на Джерарда и шагнул ближе.
– Ваш отец послал письмо местному судье. Тем временем Уилкокс и Ричардс руководят ... э ... э ... эксгумацией.
Ледяной озноб прошел по спине.
– Возможно ли узнать ... может кто-то сказать, когда он был убит? Или каким образом? Его застрелили?
Барнаби снова уставился на Джерарда. Тот вздохнул и; жестом показав другу на ближайшее кресло, устроился на другом конце дивана.
– Раз уж она так решительно настроена, может, лучше обсудить это здесь и сейчас?
Вернувшаяся Миллисент тоже опустилась на кресло и сказала:
– Не вижу причин делать вид, будто в саду не найден мертвец и что это не тот бедный мальчик, Томас Энтуистл. Уверена, что Жаклин будет спокойнее, если мы подойдем к этому вопросу как здравомыслящие люди.
– Совершенно верно, – кивнула Жаклин. Благодарение Господу за здравомыслящую тетку!
Она снова взглянула на Барнаби: похоже, он единственный, кто знал все.
– Известно, когда он ... Томас ... умер?
– Только то, что это было давно, – поморщился Барнаби. – Не меньше года, а возможно, и больше. Когда его видели в последний раз?
Девушка задумалась, мысленно считая месяцы:
– Два года и четыре месяца назад.
– В таком случае, вероятнее всего, он был убит в тот день. Он как раз был здесь, не так ли?
Ее снова передернуло от озноба.
– Да. Он был со мной. Я была последней, с кем он говорил ... совсем как в случае с мамой.
Барнаби нахмурился.
– Однако это вряд ли означает, что вы его убили, – уверенно заявил он, пожав плечами.
Джерард и Жаклин удивленно воззрились на него.
Барнаби помрачнел еще больше.
– А в чем дело?
– Пока что ни в чем, – заверил Джерард. – А что ты еще выяснил?
– Видите ли, Томаса убили булыжником. Большим булыжником. – Он даже развел руки, чтобы показать, каких именно размеров был булыжник. Около двенадцати квадратных дюймов. – Примерно вот таким. Кто-то поднял его с земли и разбил бедняге затылок.
Жаклин поежилась. Но Томас мертв, погиб давным-давно, а ей необходимо знать правду сейчас.
– Я провожала его по тропе, которая ведет к конюшням. Мы расстались в саду Геркулеса. Почему ... почему он оказался в саду Аида? Это довольно далеко от конюшен.
– Совершенно верно. – Барнаби постучал по ручке кресла. – Итак, вы простились в саду Геркулеса, то есть не доходя до перекрестка тропинок, одна из которых ведет вдоль северного гребня через сады Геркулеса, Деметры, Диониса и Аида.
– Это так, – согласилась девушка. – Я не собиралась спускаться с террасы, но все же прошлась с Томасом до границ сада.
– Раз так, кто-то неизвестный мог встретить Томаса в гуще сада без вашего ведома.
– Что же, это вполне вероятно, – вздохнула девушка. – А вы услышали бы голоса, заговори он с кем-то?
– Нет, если речь идет о той тропинке, которую вы имеете в виду: к тому времени как он до нее добрался, я уже была на террасе и не узнала бы, что он с кем-то встречается, разве что Томас вскрикнул бы, да и то неизвестно, донесся бы его голос до дома: ветер обычно дует в другом направлении.
– Сомневаюсь, что он успел крикнуть.
– Почему ты так считаешь? – оживился Джерард.
– Потому что ... видите ли, Томас был довольно высок, не так ли?
Жаклин кивнула:
– Примерно такого роста, как Джерард, только стройнее.
– Судя по тому, что удар нанесен сзади, убийца стоял у него за спиной и, скорее всего, был выше его ростом. Думаю, Томас не подпустил бы к себе незнакомого мужчину. Значит, он был знаком с убийцей.
Джерард увидел, как от лица Жаклин отлила краска.
– Так это был мужчина? Не женщина?!
– Женщина? – изумился Барнаби и, немного подумав, решительно покачал головой: – Ни в коем случае! Тот, кто орудовал этим булыжником, должен обладать немалой силой. Большинству женщин трудно просто удержать камень таких размеров. И поскольку Томас был высок, даже стоя над ним, на самой крутой части тропы, пришлось бы поднять камень на вытянутых руках, чтобы с такой силой опустить его на голову ничего не подозревавшей жертвы. Поймите, он был убит одним ударом!
Тихий, потрясенный стон сорвался с губ Миллисент.
Барнаби, покраснев, обернулся к ней:
– Прошу прощения. Но, так или иначе, это не могла быть женщина, во всяком случае, обычная. Такое по плечу разве только великанше, но если в округе таковой нет, значит ...
Барнаби не договорил, ограничившись извиняющейся улыбкой и явно пытаясь смягчить напряжение момента.
– Хочешь сказать, – вмешался Джерард, – что Томас был убит мужчиной и почти наверняка знакомым.
Барнаби кивнул:
– Это кажется вполне разумным заключением.
Двери гостиной распахнулись. Барнаби и Джерард поднялись при виде лорда Трегоннинга и пожилого джентльмена, с которым они ранее не встречались. Жаклин села и опустила ноги на пол. Джерард подал ей руку и помог подняться. Ему не нравились бледность и напряжение, сковавшее девушку, поэтому он положил ее руку себе на рукав и накрыл ладонью. Миллисент тоже встала и шагнула к племяннице.