Добравшись до северного конца террасы, они зашагали к саду Геркулеса, свернули на более живописную тропинку, идущую через плодовый сад Деметры, а потом от деревянной беседки направились вдоль верхней границы сада Аполлона, гревшегося под лучами утреннего солнышка, пересекли сад Посейдона и оказались у нижнего входа в сад Ночи.
Барнаби застыл на месте и, сунув руки в карманы, лениво оглядывал журчащий ручеек, протекавший по саду Посейдона и вниз по долине. Поднял голову и всмотрелся в воды залива.
Оставив его любоваться пейзажем, Джерард пошел к саду Ночи. В десяти шагах от входа, густо увитого лозами плюща, он остановился, чтобы получше рассмотреть изгибы веток и расположение листьев.
Удостоверившись, что сумел запечатлеть на холсте общий эффект, он отправился дальше, но снова помедлил перед аркой, изучая переплетение различных ползучих растений. Заметив новый побег, бледный, почти белесый, пробившийся через плотный слой листьев и едва поднявшийся над землей, он опустил руки и присел, чтобы получше его изучить.
Мимо уха что-то просвистело. Послышался глухой удар.
Джерард насторожился и уже был готов вскочить, как из лоз выпала стрела и упала у его ног.
– Беги внутрь!
Обернувшись, он увидел, что Барнаби лихорадочно машет ему рукой, буквально загоняя в сад Ночи. Сам он ринулся по тропинке в том направлении, откуда прилетела стрела.
На какой-то момент Джерард оцепенел, но тут же опомнился, подхватил стрелу и скрылся во влажной пещере сада Ночи.
Здесь было почти невозможно пробраться сквозь густую, буйную растительность. Зато никто не мог бы выстрелить в него. Стрела просто застрянет в ветвях. Но кем бы ни был злоумышленник, он явно предпочел остаться невидимкой. А это, скорее всего, означало, что Джерард его знает.
Джерард остановился у скрытого в гроте пруда, в самой гуще сада, под нависающей террасой. Он чувствовал себя странно. Отрешенно. Словно это случилось не с ним. Хотя ... он не сомневался, что, не нагнись он к новому побегу, сейчас лежал бы со стрелой в спине.
Значит, он только что избежал смерти? Возможно. В лучшем случае надолго лишился бы способности рисовать, что для него, наверное, оказалось бы хуже смерти.
Похолодев от запоздалого ужаса, Джерард опустился на каменный карниз, окружавший бассейн, уперся локтями в бедра и повертел в руках стрелу. Прекрасная работа, хорошо сбалансирована и снабжена острым наконечником, который легко пронзил бы мышцы, отскочил от кости и вонзился бы еще глубже. Именно такие предназначались для охоты на оленей.
Джерард сжал губы. Барнаби, разумеется, опоздал. Никого он не увидит и тем более не догонит. Стрела, должно быть, пролетела значительное расстояние и была пущена с северного склона и все же ... он упорно ждал возвращения Барнаби.
Он перевел взгляд на поляну, центральную часть сада Ночи. Самой живописной частью сада считался грот. Ручей, наполнявший пруд, затем уходил под землю, скрывался под полянкой и извилистой тропой, прежде чем вновь появиться на свет в том месте, где тропа исчезала в саду Посейдона.
Глаз художника бессознательно отмечал линии, масштаб, расстояния: план сада приобретал законченные очертания, словно начертанный самим дизайнером. Продолжая сидеть на берегу пруда со стрелой в руках, Джерард еще раз оглядел поляну и нахмурился.
Для соблюдения оптического баланса здесь должно что-то стоять: статуя в нише или нечто подобное. Но вместо этого противоположный берег представлял собой густую массу ползучих растений ... или это не так?
Джерард поднялся и подошел поближе. Вблизи стало ясно, что перед ним две плакучие ивы, до самых вершин увитые лозами. Стоило отодвинуть зеленую вуаль и заглянуть внутрь, как перед ним открылось то, что когда-то было мирной и безмятежной беседкой, в которой приятно сидеть и любоваться фонтаном посреди пруда.
Джерард огляделся по сторонам, в полной уверенности, что оказался прав: именно таким был оригинальный замысел. Теперь, однако, ползучие растения разрослись буйно, как в джунглях, превратив беседку в зеленую комнату, потайную, скрытую ... и часто посещаемую.
Пол был устлан толстым слоем соломы, покрытым мягким пожелтевшим мхом, увядшими цветами, головками лаванды и другими травами.
Идеальное место для любовных свиданий. Цветы и травы не так уж сильно высохли, а тюфяк из мха был совсем недавно разворошен.
Джерард услышал шаги. Кто-то шел по тропинке к тому месту, где находился он. Это Барнаби.
Джерард опустил зеленый занавес. Кажется, он догадался, кто использовал зеленую комнату для ночных встреч с любовником.
Под арочным входом появился Барнаби.
– Не повезло, – поморщился он.
Джерард иронически скривил губы.
– Стрела пущена со слишком далекого расстояния, – пояснил он, протягивая стрелу.
Барнаби уселся на берегу пруда и принялся вертеть ее в руках. Лицо его все больше мрачнело.
– Я вижу здесь определенный умысел.
– Все те, кого убийца выбрал жертвой ... – Джерард помедлил. – Любили Жаклин?
Барнаби кивнул, пробуя пальцем острие наконечника.
– Верно, но, думаю, дело не в этом. То есть не совсем в этом.
– Если я не прав, тогда, может, объяснишь?
– Я еще могу объяснить убийство Томаса и покушение на тебя близостью к Жаклин, но при чем тут ее мать?
– Мы уже ответили на этот вопрос, – отмахнулся Джерард, выходя из беседки.
– Возможно, но мы должны помнить то, что известно всем. Всех нас связывает стремление защитить Жаклин.
– И это означает, что ты тоже в опасности, – задумчиво пробормотал Джерард.
– Возможно, но не я представляю самую страшную угрозу, а ты. Именно ты – ключ к освобождению Жаклин: без тебя не будет ни портрета, ни ее оправдания в глазах окружающих.
Джерард остановился и задумался, пытаясь оценить правоту слов приятеля. Может, Барнаби не прав и убийца просто ревнует его к Жаклин?
Барнаби вгляделся в лицо Джерарда и скорчил гримасу.
– Так или иначе, нам придется вернуться в Лондон.
– Лондон? – опешил Джерард. – Но почему?
– Потому что покушение обязательно повторится.
– По-моему, я в полной безопасности, – отмахнулся тот, – тем более что теперь мы будем настороже.
– Да и нет: что, если убийце не важно, умрешь ты или только лишишься возможности закончить портрет? Поверь, есть много способов этого добиться, и мы совершенно бессильны предотвратить несчастный случай. Уверен, что желаешь рискнуть?
Воображение Джерарда мгновенно разыграл ось: он тут же представил несколько подобных способов: поджог дома, нападение на Жаклин ...
Барнаби угрюмо нахмурился.
– Какие бы аргументы ты ни приводил, один факт по-прежнему неизменен: пока портрет не закончен, Жаклин остается в плену. Ты, и только ты, способен ее освободить.