К сожалению, вместо того чтобы сужаться, круг подозреваемых продолжал расширяться.
Вернувшись на Аппер-Гроувенор-стрит, они еще немного побеседовали за чаем, после чего Люцифер удалился, пообещав продолжать расследование: проверить список остальных наследников, а также благодаря связям с подпольными антикварами, занимавшимися скупкой краденого, узнать, не появился ли какой «нечестный коллекционер», возымевший интерес к коллекции Камдена.
За ужином они обсудили ситуацию с Магнусом и Эвелин. Магнус расстроенно качал головой, сокрушаясь, что ничем не может помочь, но в этом случае его связи в политических кругах были бесполезны. А вот Эвелин предложила ему вместе поехать к престарелой леди Клейпул.
– Ее муж был предшественником Камдена, – пояснила она. – Лорд Клейпул давно скончался, но Эрнестина может припомнить что-нибудь полезное. Она сейчас в городе, навещает сестру, так что нет ничего необычного, если мы приедем с визитом и заодно ее расспросим.
Все согласились, что идея превосходна. Оставив Магнуса и Эвелин строить планы, Майкл и Кэро уехали на два небольших приема: первый – в бельгийском посольстве, второй – у леди Каслри.
Войдя в гостиную посольства, Кэро сразу же приметила темноволосую голову.
– Кажется, это Фердинанд там, у окна, – прошептала она Майклу.
Тот повернул голову. Губы недовольно сжались.
– Да. Может, спросить, что он делает в городе?
– Почему бы нет? – улыбнулась Кэро одними губами.
Но к тому времени как они, здороваясь и перебрасываясь дружескими репликами со знакомыми, протиснулись сквозь толпу, Фердинанд уже исчез. Майкл недоуменно огляделся.
– Он куда-то пропал.
– Увидел нас и поспешил ретироваться, – пробормотала Кэро, стараясь не хмуриться. Но взгляд, которым она окинула Майкла, был суров. – Интересно, говорит ли это об угрызениях совести?
– А у него есть совесть? – удивился Майкл.
Красноречиво пожав плечами, Кэро повернулась, чтобы приветствовать леди Уинстон, жену губернатора Ямайки, спешившую поговорить с ними. Представила Майкла, обменялась любезностями с леди Уинстон. Позже они медленно обошли всю комнату. Кэро так и не поняла, связано ли их безмолвное решение не расставаться на подобных собраниях с ее желанием помочь Майклу или, наоборот, с его желанием постоянно чувствовать ее близость, увериться в том, что она рядом и защищена. Тепло его руки, проникавшее через тонкую ткань платья, без слов передавало, что он испытывает в эту минуту.
Вечер не принес им никаких открытий, зато кое-что другое стало яснее ясного.
И когда они вернулись на Аппер-Гроувенор-стрит, когда Майкл пришел к ней в комнату и в ее постель, после страстной любви, погрузившей их в океан взаимных наслаждений, они лежали, переплетясь руками и ногами, обессиленные и счастливые, а сердца только-только замедляли торопливое биение, и сон подкрадывался все ближе… Кэро позволила себе думать о том, что увидела, что поняла и в чем теперь была твердо уверена.
О Майкле. О его потребности в ней, не только физической вроде той, что они только сейчас утолили, не в ее талантах, хотя он действительно очень в них нуждался, нет, в другой потребности, прорывавшейся в те моменты, когда она просто лежала в его объятиях, когда его губы касались ее волос. Когда его рука тяжело лежала на ее талии даже во сне. Когда он настораживался, готовый выступить вперед и защитить ее от любой опасности. Любой ценой уберечь.
Он сказал, что хочет жениться на ней. И что предложение остается в силе. Ей стоит только согласиться, и это произойдет. Она не верила, что найдется сила, которая может заставить ее передумать. Преодолеть отвращение к браку, особенно с еще одним политиком. И все же, оказывается, такая сила существовала. И называлась она чувствами Майкла к ней. Это они обладали средством растопить ее ожесточившееся сердце. И пусть она уже не так молода, наивна и невинна, чтобы принимать что-либо на веру, именно опыт научил ее простой мудрости: не отвергать бездумно даров судьбы. Подобные дары судьба предлагала нечасто. И когда Майкл отдает ей сердце…
Готова ли она рискнуть вновь? Полюбить политика, человека, для которого способность убеждать, пуская в ход обаяние, была неотъемлемым качеством?
И все же не слова Майкла убеждали ее. Скорее его действия. Его реакции. Эмоции, которые их рождали.
Сон сковал ей глаза и разум, прогоняя рассуждения. Призывая грезы.
Последнее, что она запомнила, – жар обнаженного тела Майкла, даже сейчас продолжавшего прижимать ее к себе, и мысль – он не Камден.
Майкл ощутил, как сон завладевает Кэро. Сам он еще пытался противиться. Хотел решить загадку, определить, чего более всего желает ее сердце, каковы самые тайные ее мечты.
Дом, семья, муж, положение хозяйки светского салона, жены министра – та сцена, на которой ее отточенные опытом таланты будут высоко оценены… все это он мог ей дать. Но каков тот единственный довод, который сможет убедить ее выйти за него?
Следующие несколько дней Кэро безраздельно посвятила чтению дневников Камдена. И если не считать посещения избранных домов, куда они с Майклом выезжали каждый вечер, почти все время проводила в салоне. Если разгадка угрозы кроется в дневниках, значит, следует как можно скорее ее обнаружить.
Магнус и Эвелин были в полном восторге от визита к леди Клейпул, хотя она, кроме весьма неопределенного подтверждения того, что как раз перед назначением Камдена в Лиссабоне действительно произошел политический скандал, помочь ничем больше не смогла. Однако поездка значительно улучшила настроение Магнуса и Эвелин, так что хоть какая-то польза все же была.
Майкл продолжал играть роль будущего министра, с минуты на минуту ожидавшего поста в министерстве иностранных дел и заранее проверявшего готовность подчиненных произвести впечатление своим знанием обстановки в Португалии. Под его пристальным вниманием находилось не только министерство иностранных дел, но и испанское, французское, бельгийское и итальянское посольства. У всех свои источники. Все должны были знать что-то полезное. И, кроме того, был еще и Фердинанд.
Майкл не забыл ни о нем, ни об остальном штате португальского посольства. Но там он не мог действовать прямо. Зато с помощью связей Девила попросил кое-кого узнать все, что можно. Однако это требовало времени.
Времени, которого у них может не хватить. И это крайне его беспокоило.
Как-то, вернувшись к концу дня на Аппер-Гроувенор-стрит после очередных бесплодных поисков, Майкл поднялся наверх, замер в дверях салона и долго наблюдал за читающей Кэро. Наконец она подняла глаза и улыбнулась. Он немедленно шагнул к ней и со вздохом утонул в мягком кресле.
– Ничего? – спросила она, подняв брови. Майкл покачал головой.
– Знаю, что терпение – великая добродетель, но все же… Кэро усмехнулась и вновь вернулась к своему занятию. Майкл продолжал наблюдать за ней, странно довольный, что она не чувствует необходимости развлекать его, как сделала бы на ее месте любая дама. Ему было достаточно просто быть рядом.