– Да, разумеется, – согласился Барнаби. – Не стоит навлекать на себя их гнев. Возвращать Фурию следует очень осторожно. И как мы это сделаем?
Последующее обсуждение было весьма бурным. Варианты и предложения отвергались быстро и решительно. Несмотря на стремление Диллона свести к минимуму участие Раса, в одном случае без него было невозможно обойтись.
– Фурию нужно готовить к скачкам. Она стоит в глуши, почти без всякого движения. Если они будут действовать по тому же плану, что и со Смерчем, значит, отправят ее назад только после скачки. Им нужно не менее четырех дней, чтобы привести двойника в приличную форму и выдать за настоящую Фурию, – объяснил Рас.
– И что вы предлагаете? – осведомился Диллон.
– Если не считать Кромарти, только Харкнесс и Кром знают о подмене, так что только они могут навещать Фурию. Они так и делают, не меньше раза в день. Но сейчас у них слишком много дел на Пустоши. Пока они будут заняты тренировками, я отправлюсь к коттеджу и стану тренировать Фурию. Осталось три дня. Она застоялась в конюшне. Если я начну тренировки сегодня днем, ко вторнику она будет готова к скачкам.
Диллону не понравилось предложение Раса, согласился он неохотно. Фурию нужно готовить, иначе существовал риск, что она не выиграет.
Прис это тоже понимала.
– Будет лучше, если я переберусь в Кэрисбрук-Хаус, – продолжал Рас. – Он гораздо ближе к коттеджу, и я не буду тратить много времени на дорогу. Кроме того, меньше шансов, что меня увидят и донесут Харкнессу.
Диллон поморщился, но кивнул:
– С одним условием: вы будете брать с собой Патрика.
– Можете не волноваться, – пообещала Прис. – Он не выйдет из дома один.
Рас ухмыльнулся.
Они помогли Прис отнести вещи Раса в коляску. Мужчины собирались отправиться в коттедж, чтобы тренировать Фурию.
Довольная, что Рас находится под защитой, Прис не стала протестовать против их плана.
– Но как мы собираемся подменить двойника Фурии? – спросила она.
Тут снова начались споры, но Диллон и Рас хорошо знали, какая суматоха творится в день скачек.
– Кромарти пользуется конюшней Фиггса, как раз рядом с ипподромом.
Диллон выдвинул низкий столик и наскоро нарисовал грубую карту Ньюмаркета и окрестностей, ставя крестики в нужных местах. Конюшню Фиггса он обозначил квадратиком.
– Нам нужно перевести Фурию в Хиллгейт-Энд во время тренировки, за день до скачек. Лучше всего это сделать перед рассветом, когда начинается работа в конюшнях. Я слышал, что Кром даже ночует там? – спросил Диллон.
– Да, он и ночной сторож Фиггса, – кивнул Рас.
– Последнего можно легко отвлечь, но с Кромом мы не должны иметь ничего общего, иначе он что-то заподозрит. Обе кобылки совершенно одинаковы, так что, если мы сможем поменять их местами, не возбудив подозрений Крома, он вряд ли что-то заметит. Кроме Фурии, Кромарти выставляет на утренние скачки еще трех лошадей, ему и его сообщникам будет не до таких мелочей. Главное, чтобы они были уверены: перед ними двойник Фурии.
– Согласен, – кивнул Рас.
– Итак, решено: Фурия будет участвовать в забеге.
– Добрый вечер, генерал, – кивнул Деймон отцу Диллона, входя в кабинет. После ужина Диллон с отцом удалились в комнату, где привыкли проводить почти все время.
Отметив жесткий взгляд голубых глаз Деймона и грохот захлопнувшейся двери, Диллон не удивился, когда тот прорычал:
– Что же до тебя, злосчастное отродье, не понимаю, какого черта ты затеял?
Давно зная, что Деймон только лает, но не кусается и сейчас его крики вызваны исключительно тревогой за него, Диллон только усмехнулся, поднял брови и спокойно ответил:
– Делаю все возможное для скакового братства. Бесстрастный тон немного охладил Деймона. Он недоуменно моргнул, нахмурился, выхватил стул из-за письменного стола и уселся на него верхом. Диллон с отцом, сидевшие в креслах у очага, молча переглянулись.
– Объясни, – потребовал Деймон и, повернувшись к генералу, осведомился: – Он и вам ничего не сказал, верно?
– Диллон как раз собирался все рассказать, – невозмутимо ответил улыбающийся генерал. – Продолжай, мальчик мой.
Диллон не собирался делать ничего подобного: будь его воля, он защитил бы отца от всех возможных неприятностей. Но он всегда ценил неизменную поддержку и непоколебимую веру отца в сына.
– Итак, что ты слышал?
Отставив бокал с портвейном, Диллон поднялся и налил еще один, для Деймона.
Тот, все еще хмурясь, наблюдал за родственником.
– Сегодня днем Рас Даллинг просил Флик отпустить его на несколько дней. Кстати говоря, она рвется целовать твои ноги за то, что привел его к ней. Он поразительно тонко разбирается в лошадях, и она в полном восторге от такого помощника. Но сегодня днем она расстроилась. А Рас тем временем нашел меня и сказал, что должен тренировать настоящую Фурию, потому что у тебя возник некий план насчет двойной подмены. – Глотнув портвейна, Деймон покачал головой. – Я не стал допрашивать Даллинга. В сложившихся обстоятельствах мне показалось более мудрым прийти и допросить тебя.
Диллон улыбнулся, внешне спокойный, но внутренне напряженный, поскольку не знал, чем ему грозят следующие несколько минут.
Он стал подробно описывать схему мошенничества, придуманную мистером Икс, а также планы возможных действий.
– Итак, если я сделаю так, как диктуют правила, в лучшем случае смогу удалить со сцены Кромарти и его сообщников. Но если мы воспользуемся шансом, который предоставила сама судьба, значит, по всей вероятности, серьезно расстроим замыслы мошенников.
Деймон встревожился не на шутку. Он не удивился, что близнецы с такой готовностью приняли предложение Диллона, так импонировавшее их природному авантюризму. Барнаби тоже была свойственна некоторая бесшабашность. Но он знал о прошлом Диллона и сознавал, что, предлагая подобный план, тот идет на немалый риск.
– Ты сам понимаешь, что стоит на кону, – снова заговорил Диллон, тщательно подбирая слова. – Если мы сможем ударить прямо в центр паутины, обернуть аферу себе на пользу, так, чтобы вместо доверчивой публики пострадали мошенник и его приспешники, эффект будет гораздо больший, чем просто изобличение и арест одного продажного владельца. И какую из двух альтернатив ты предпочел бы выбрать?
Вместо ответа Деймон пробормотал проклятие и долго рассматривал свои сжимавшие бокал пальцы. Потом угрюмо воззрился на Диллона:
– Неприятно признавать, но ты прав и действуешь в нужном направлении. Однако… не воображай, что я запрыгаю от восторга. Генерал, если что-то пойдет не так…
Генерал снисходительно улыбнулся. Диллон и Деймон знали, что, несмотря на некоторую рассеянность, годы не повлияли на остроту его ума. Кроме того, генерал обладал тем, чего у них не было: многолетним опытом, а также пониманием человеческой натуры, что служило Диллону неоценимым подспорьем во всех его предприятиях. И сейчас генерал спокойно кивнул Деймону: