Так зачем он пришел сюда и теперь ведет ее к тому, что уже было?
Что изменилось?
Аманда, захваченная приятными ощущениями, лениво искала ответ на этот вопрос.
– Подожди, – вдруг пробормотал Мартин.
Он отошел и через несколько минут вернулся с тремя белыми цветками. Подвинув Аманду так, чтобы на нее падал лунный свет, он осторожно воткнул два цветка ей в волосы. Она полной грудью вдохнула их аромат. На мгновение задумавшись, третий цветок он вставил в складки ее платья под пупком, а потом широко развел ее руки и стал целовать. Аманда полностью забылась, отдавшись поцелуям.
Не отрываясь от ее губ, Мартин начал медленно садиться на скамью. Аманда наклонялась вслед за ним и оперлась руками на его плечи, чтобы не упасть. Он принялся ласкать ее груди. На этот раз его прикосновения были нежными, почти благоговейными. Он придвинул Аманду поближе, так, чтобы она оказалась между его ног, и, оторвавшись от ее губ, припал в поцелуе к ее соскам. Аманда извивалась и выгибалась под его руками, а он наслаждался, видя, как наслаждается она.
Расшнуровав ей платье, он потянул его вниз, и оно с шорохом упало к ее ногам. Мартин слегка откинулся назад, любуясь Амандой, а затем стал целовать ее живот, медленно опускаясь к пупку, к треугольнику волос внизу живота. Аманда учащенно дышала, хватая ртом воздух.
Неожиданно Мартин встал, приподнял Аманду и, усадив ее на скамью верхом, заставил лечь. Он как можно шире раздвинул ей ноги и отошел на шаг.
В лунном свете ее кожа казалась жемчужной, припухшие от поцелуев губы были приоткрыты. Ее взгляд был устремлен на Мартина. Ему очень хотелось знать, что она видит в его лице. Он весь был напряжен, его тело горело как в огне, ему до безумия хотелось обладать ею, но он сдерживал себя. Наклонившись над ней, он взял губами ее набухший сосок. Она вскрикнула и выгнулась ему навстречу. То, что она, обнаженная, в одних чулках, лежала перед ним, еще сильнее возбуждало ее. Она чувствовала себя беззащитной и одновременно всесильной. Беззащитной – потому что была полностью раскрыта перед ним; всесильной – потому что ощущала сжигавшую его страсть. Выдержка и опыт помогали Мартину держать в узде свои порывы. Вместо того чтобы, поддавшись настоятельному желанию, наброситься на нее, он ласкал ее осторожно и бережно и обращался с ней, как с богиней. И все же ему хотелось большего, поэтому его губы стали скользить вниз, к заветному бугорку между ног.
– Сними фрак, – выговорила Аманда, схватив его за лацканы.
– Позже…
– Нет, сейчас!
Она попыталась сесть, но он издал звук, похожий на рык, и прижал ее к скамье. Быстро сняв фрак, он обхватил руками ее бедра и взял губами бугорок…
– Мартин! – Аманда вцепилась ему в волосы и подалась навстречу его языку. Все ее ощущения обострились, ноги сами собой раздвинулись шире. Мартин быстрее задвигал языком, надавливая сильнее. Волна жара приподняла Аманду и вознесла к вершинам наслаждения. По ее телу прошла судорога, она закричала, на мгновение застыла и обмякла, довольная.
Мартин медленно выпрямился. Его взгляд скользнул по ее обнаженному телу и остановился на лице. У Аманды хватило сил протянуть к нему руку.
– Иди сюда. – Это было не приглашение, а страстная мольба.
Мартин продолжал смотреть на нее, и Аманда вдруг поняла, что он не собирался делить с ней наслаждение, что это не входило в его планы.
Она заставила себя улыбнуться:
– Я хочу тебя. Иди сюда. Она действительно хотела его.
Мартин все еще колебался. Аманда села. Когда он взялся за пряжку ремня, она возликовала, а потом молча, затаив дыхание, наблюдала, как он расстегивает рубашку. Сняв ее, он сел верхом на скамью и, приподняв Аманду, стал медленно опускать на себя, пока не погрузился в нее полностью.
Аманда задохнулась от восторга, почувствовав его в себе. Ей казалось, что он пронзает ее насквозь. Она прижалась губами к его губам и ощутила на них свой вкус. Не прерывая страстного поцелуя, Мартин стал двигаться в ней, поддерживая ее руками. Наслаждение было настолько велико, что он потерял голову и полностью отдался своим ощущениям.
Аманда оторвалась от его губ и, выгнувшись, прижалась грудью к его груди. Он крепче стиснул ее и задвигался быстрее. Наконец Аманда вскрикнула и затрепетала в его руках. Мартин, не отставая от нее, несколько раз рывками вошел в нее и забился в экстазе.
Оба застыли, прижавшись друг к другу, тяжело дыша.
Мартин стал гладить Аманду по спине и одновременно пытался понять, почему с ней все по-другому. Почему их соитие значит для него так много? Пытался разобраться в своих ощущениях, в том, откуда проистекает столь настоятельное желание обладать ею. Пытался определить, какие чувства возникают у него в душе, когда Аманда сидит на нем вот так, как сейчас, обнаженная, удовлетворенная, полностью в его власти.
Что бы он ни чувствовал, наслаждение он получил. Огромное.
Когда дыхание восстановилось, Мартин оглядел Аманду. Орхидеи так и не выпали из ее золотистых волос. Он действительно не собирался входить в нее, но теперь не жалел о том, что не сдержался. Как можно сожалеть о радости быть в ней, об удовольствии обладать ею и видеть, как она капитулирует!
Поцеловав ее в висок, он прошептал:
– Скажи, что выйдешь за меня.
– А?
– Если ты выйдешь за меня, мы будем заниматься этим каждое утро и каждую ночь.
Аманда подняла голову и заглянула ему в глаза. В ней опять вспыхнул гнев. Она едва удержалась, чтобы не назвать его идиотом.
– Нет! – коротко ответила она, слезая с его колен и выбираясь из его объятий. – Я не выйду за тебя ради этого, – продолжала она, надевая сорочку. Надо же! Он обещает ей «все это», а ей-то нужно гораздо больше – за последний час она смогла в этом убедиться.
Мартин недовольно фыркнул и встал со скамьи.
– Так мы ничего не достигнем. Тебе все же придется выйти за меня. Не надейся, я не исчезну во мраке, чтобы дать тебе возможность подыскивать хорошего мужа.
– Отлично! – Аманда надела платье и повернулась к нему спиной. – Застегни.
Мартин едва не зарычал, но все же взялся за шнуровку.
– Если бы я не знал тебя, то назвал бы полоумной. – Завязывая последний узел, он спросил: – Ну объясни мне, почему ты отказываешься?
Одернув платье, Аманда повернулась к нему:
– А ты можешь предложить мне что-то особенное, то, что не даст никто другой?
Мартин нахмурился.
Аманда уперла пальчик ему в грудь.
– Когда ты поймешь это, вот тогда мы и поговорим. А пока я желаю тебе спокойной ночи. – Аманда решительно направилась к выходу.
Заворачивая за пальмы, она тайком взглянула на Мартина. Он стоял неподвижно, мрачный, сердитый, и смотрел ей вслед.