— Возможно, в интерпретации фактов, которые могут стать вам известны.
— Понятно. — Стоукс пожевал губами. — Вы давний друг мистера Джеймса Глоссапа, как я слышал.
Саймон наклонил голову:
— Именно по этой причине я, мисс Эшфорд и мистер Хастингс очень заинтересованы в том, чтобы убийца — настоящий убийца, кем бы он ни являлся, — был найден. — Он выдержал взгляд Стоукса. — Вы можете в любой момент связаться с нами. Мы заинтересованы в получении результата. По моему мнению, это очень справедливая сделка.
Стоукс некоторое время молчал, затем сунул носовой платок обратно в карман.
— Я буду вести допросы до вечера. Пока что я переговорил не со всеми, кто здесь находился в тот день. Затем отправлюсь в лагерь к цыганам. Думаю, что едва ли приду раньше обеда, но, возможно, мы могли бы поговорить после моего возвращения?
Саймон кивнул:
— Беседка у озера. Вам не составит труда найти ее. Вряд ли ктонибудь еще будет бродить поблизости в сумерки. Мы будем ждать вас там.
— Договорились.
Саймон откланялся.
Саймон, Порция и Чарли отправились к беседке сразу же, как только покончили с чаем, который был подан джентльменам в гостиную. Соблюдая обычный распорядок, большая часть гостей удалилась в свои комнаты, хотя в бильярдной все еще оставался гореть свет. Поскольку библиотека была занята представителем с Боустрит, бильярдная сделалась пристанищем для джентльменов.
Стоукс весь день вел собеседования с гостями, а затем исчез. Идея, витавшая в воздухе, о том, что убийцей был ктото из цыган, казалась все неубедительнее. Необъясненное отсутствие Стоукса лишь весьма незначительно подкрепляло эту версию.
Идя рядом с Саймоном по тропинке вдоль озера, Порция продолжала размышлять о расследовании убийства Китти.
— Ты должен признать, что Стоукс проявил изрядную смелость, учинив такой допрос леди О., — нарушил молчание идущий следом Чарли.
— Он действует весьма основательно, — заметил Саймон.
— И решительно.
— Это верно.
— Как ты считаешь, он добьется успеха?
Саймон взглянул на Чарли.
— Ради Глоссапов, ради всех нас я надеюсь, что добьется. — Похоже, он чтото уловил в озабоченности Чарли. — А почему ты спрашиваешь?
Они остановились. Чарли скривился:
— Я разговаривал с Джеймсом на поминках, да и сегодня тоже… Он… какойто сам не свой.
Порция вскинула брови:
— Я тоже была бы сама не своя, если бы знала, что меня подозревают в убийстве.
— Да, но тут есть коечто еще. — Чарли посмотрел на Саймона. — Ты ведь знаешь, как близки Джеймс и Генри. Эта трагедия сблизила их еще больше. — Чарли провел рукой по волосам. — Дело в том, что Джеймс чувствует себя виноватым изза Китти. Не потому, что он причинил ей вред, а потому, что она предпочла его в ущерб Генри. И хотя он никогда не поощрял ее к этому, однако же… Идиотская ситуация, когда Китти была жива, и дьявольски тяжелая сейчас, когда ее нет.
Саймон остановился. Порция почувствовала резкую перемену в его настроении.
— Что ты конкретно имеешь в виду?
Чарли вздохнул:
— Я боюсь, что Джеймс сделает какуюнибудь глупость, в особенности если дела примут дурной оборот для Генри. Кто знает, может, они уже приняли. Я думаю, что, жалея Генри, он способен пойти на признание.
— Дьявольщина! — чертыхнулся Саймон. Порция по очереди обвела мужчин взглядом.
— Вы в самом деле так считаете?
Саймон кивнул:
— О да! Если бы ты знала их прошлое, ты бы это понимала. Джеймс сделает все для того, чтобы защитить Генри, потому что Генри полжизни был щитом для Джеймса.
— Так что же мы можем сделать? — спросил Чарли. — Я очень хотел бы это знать.
— Единственное, что мы можем сделать, — это помочь как можно быстрее разоблачить настоящего убийцу.
Было довольно поздно, когда чрезвычайно уставший Стоукс присоединился к ним.
— Иметь дело с цыганами весьма непросто. — Он опустился в одно из кресел. — Они всегда считают, что мы намерены согнать их с места. — Он поморщился. — Хотя я и не склонен их винить при нынешнем положении вещей.
— Поскольку вы никого не согнали, — сказал Саймон, — я так понимаю, что вы не находите виновным Артуро?
— Лично я не нахожу. — Стоукс в упор посмотрел на Саймона. — А вы?
— Нет, — признался Саймон. — Но уверен, что все укажут на него.
— Да, но это было бы слишком большой натяжкой. У меня нет оснований, что он — или другой, помоложе… ну да, его зовут Деннис, — что ктото из них совершил преступление.
Порция подалась вперед:
— У вас есть предположение, кто это сделал?
Стоукс откинулся на спинку кресла.
— Да, некоторые мысли на этот счет имеются.
Он доверился им, они, в свою очередь, рассказали ему все, что знали о выходках Китти. Ожидая прихода Стоукса, они решили ничего не утаивать, снабдить его всей имеющейся у них информацией, считая, что она не причинит вреда невиновным. Слишком большая ставка была на кону, чтобы соблюдать светскую сдержанность.
Поэтому они рассказали ему все, что подслушала Порция, все, что они знали о склонности Китти вторгаться в личную жизнь других.
Стоукса это впечатлило, как, впрочем, впечатлял и он сам. Он задавал много вопросов, внимательно выслушивал каждого и старался понять их объяснения. В конце концов настал такой момент, когда вопросов более не последовало, но не было и намека на то, что сделан определенный вывод. Все поднялись и направились к дому, продолжая размышлять над проблемой и как бы пытаясь из отдельных кусочков мозаики сложить цельную картину.
Порция все еще не могла отойти от размышлений, когда спустя час проскользнула в комнату Саймона.
Стоя возле кровати, он поднял голову, затем продолжил зажигать шесть свечей в канделябре, который он позаимствовал из неиспользованных гостиных. Он слышал щелчок замка, слышал перед этим приближающиеся шаги Порции в коридоре.
Она остановилась, глядя на канделябр, в котором теперь горели уже все свечи. Затем посмотрела вокруг — на окно, где тяжелые зимние шторы были опущены, на кровать, освещенную ярким светом шести свечей.
— Что ты делаешь?
Саймон помахал фитилем и погасил его, поправил канделябр таким образом, чтобы свет падал на пышные подушки. Наконец поднял голову и встретился с ее взглядом.
— На сей раз я хочу тебя видеть.
Порция покраснела. Не слишком густо, но румянец всетаки проглянул сквозь алебастровую кожу.
Саймон скрыл хищную улыбку. Не спуская с нее взгляда, он пытался оценить ее реакцию. Подойдя поближе, он протянул руки и заключил ее в объятия. Порция с готовностью вошла в кольцо его рук, однако, подняв глаза, он увидел, что она нахмурилась.