— И что?
Он поколебался, но затем покачал головой:
— Да нет, ничего. — Он дотронулся до ее ног. — Ложись на спину.
Он помог ей перевернуться, раздвинул ей пошире бедра, расположился над ней, втиснул свои бедра между ее ногами и вошел в нее. Сделал он это с помощью одного мощного толчка, что заставило Порцию мгновенно забыть обо всех своих сомнениях.
Впрочем, не совсем.
Он вышел и снова энергично вошел в нее, вошел мощно, до конца.
— Все же что ты мне так и не сказал?
— Ничего из того, что тебе следует знать. — Саймон подвел руки ей под бедра и приподнял их, чтобы она приготовилась встретить его следующий толчок.
— Я хочу, чтобы ты всетаки сказал.
Саймон засмеялся:
— Не искушай меня!
Она попыталась надуть губы, но следующий толчок отвлек ее от ненужных мыслей.
Продолжая ритмичные движения, Саймон сказал:
— Если ты все узнаешь сразу, то мне нечему будет учить тебя потом. Я не хочу, чтобы тебе стало скучно.
— Я не думаю, что… — Порция не договорила и закрыла глаза. Попыталась воспротивиться накату сладострастных ощущений, которые стремительно нарастали при каждом толчке. Это ей не удалось. Она была брошена на их гребень, а затем низринута в пучину чувственного экстаза.
Все было очень просто. Настолько просто, что она боялась довериться своей интуиции.
Была ли это любовь? Как это распознать?
Определенно, их связывало не просто чувственное влечение друг к другу. Какой бы неопытной она ни была, в этом Порция была уверена.
Выйдя на следующее утро изза стола после завтрака, во время которого она молила Бога, чтобы никто не заметил ее зверского аппетита, Порция направилась в утреннюю гостиную и оттуда — на террасу. Ей нужно было многое обдумать, переоценить и определить, где они находятся сейчас и в каком направлении их отношения могут развиваться. Ей всегда лучше думалось во время прогулки, желательно на свежем воздухе.
Однако Порция не могла думать, если рядом шел Саймон. Остановившись на террасе, она увидела его.
— Я хочу подумать и собираюсь прогуляться.
Саймон стоял, сунув руки в карманы, и смотрел на нее. Наклонив голову, он сказал:
— Хорошо.
— Одна.
Выражение его лица мгновенно изменилось, оно стало суровым.
— Ты не можешь никуда ходить одна. Или ты забыла, что ктото пытался тебя убить?
— То было несколько дней назад. С того времени, наверное, стало понятно, что я не знаю ровным счетом ничего, что имеет отношение к этому делу. — Она развела руки. — Я совершенно безвредная.
— Ты безрассудная! — рассердился Саймон. — Если он думает, что ты чтото знаешь, но просто забыла, то он не остановится! Ты слышала, что сказал Стоукс? До тех пор пока убийца не пойман, ты никуда не пойдешь без охраны.
Порция прищурила глаза:
— Если ты думаешь, что я…
— Я не думаю, я знаю…
Глядя ему в глаза, Порция чувствовала, как в душе ее разгорается вулкан, который вотвот извергнется.
Ей вспомнились ее недавние мысли. Просто? Неужто она в самом деле думала, что с ним будет так просто?
Она подавила в себе желание взорваться. Ей и в самом деле не хотелось возвращаться к пикировке, которая раньше была для них столь обычной. Не видя никакого другого выхода из ситуации, она коротко кивнула:
— Очень хорошо. Ты можешь следовать за мной. — Она уловила его удивление, почувствовала, что он приготовился к грандиозной баталии, с вызовом выдержала его взгляд и добавила: — На расстоянии.
Она должна была признать, хоть ей это было не по душе, что Саймон может ей сейчас не подчиниться. И снизошла до пояснения:
— Я не могу думать, если ты идешь у меня по пятам. Или гдето совсем близко. — Порция не стала ждать его реакции. Повернувшись, она направилась к ступеням. — Отстань по крайней мере на двадцать ярдов.
Порции показалось, что она услышала смех, который тут же был заглушен, однако даже не обернулась. Замешкавшись на мгновение, она зашагала по главной аллее в направлении озера.
Через некоторое время она все же оглянулась. Порция увидела, как Саймон лениво спускается по ступенькам. Она не стала разглядывать, были ли у него поджаты губы или нет. Она снова повернулась и зашагала дальше. И сразу же заставила себя обратиться к предмету своих размышлений.
К нему. И к ней самой. К ним вместе.
Почти невероятное развитие событий. Она вспомнила свою первоначальную цель, когда впервые оказалась в его объятиях. Она хотела узнать о влечении, существующем между мужчиной и женщиной, влечении, которое приводит женщину к рассмотрению вопроса о браке.
Она получила ответ. Порция нахмурилась и опустила голову. Сцепив за спиной руки, она продолжала медленно шагать по выбранной тропинке. Действительно ли она обдумывает вопрос о браке с Саймоном, этим скрытым, а порой и явным тираном?
Да.
Почему?
Не потому, что ей доставляет удовольствие делить с ним ложе. Хотя этот аспект сам по себе был весьма приятен, он был не решающим. По темноте своей она раньше полагала, что физическая сторона основательно перевешивает на весах, сейчас же, когда она должна признать, что хотя эта сторона важна, по крайней мере с таким джентльменом, как Саймон, она не может представить себе, что лишь это заставит весы качнуться в сторону брака.
Было нечто неуловимое, что родилось между ними, и это нечто как раз и является определяющим, именно оно и оказывает наиболее сильное влияние.
Порция могла даже назвать его, и это была любовь. Не было смысла отрицать это дальше. Оно было между ними, оно почти физически ощутимо и, по существу, никогда их не покидало.
Действительно ли оно внове для них? Предлагал ли Саймон раньше нечто другое? Или же возраст и, возможно, обстоятельства раскрыли им глаза, заставили их оценить качества их душ и характеров, которые они не замечали раньше?
Последнее казалось наиболее вероятным. Оглядываясь назад, Порция вынуждена была признать, что потенциал у них всегда был, но он не был виден по причине постоянных столкновений их индивидуальностей.
Сейчас, очевидно, они оба достигли возраста, когда могут принять друг друга такими, какие они есть. Порция подняла голову, огибая поворот.
Едва не споткнувшись, она приподняла юбки и перешагнула через какоето препятствие. Восстановив равновесие, она оглянулась назад.
И увидела…
Она вдруг ощутила, как прохладный бриз приподнял у нее на голове волосы, как заколотилось сердце, как участились удары пульса. По коже пробежал мороз.
— Саймон?!