Он поднял брови. Она снова прижалась к нему.
— Нам нужно завершить то, что мы начали. Мы должны услышать, что произошло на самом деле, разобраться с Эмброзом. А потом мы сможем поговорить… — Она втянула в себя воздух и произнесла ключевые слова: — О нас.
Саймон выдержал ее взгляд и, поморщившись, отпустил ее.
— Хорошо, давай с этим покончим.
Он взял ее за руку, и они вместе направились к дому.
Как Саймон и предвидел, это оказалась горестная сцена. Было чувство облегчения, но не было триумфа. С Глоссапов и отчасти Арчеров (поскольку среди подозреваемых был Десмонд) было смыто пятно, зато тяжесть позора переместилась на семейство Келвинов. Также к прискорбию всех.
Саймон ввел Порцию в библиотеку через дверь, ведущую на террасу. Сцену, представшую их глазам, Стоукс, по всей видимости, иначе как кошмаром назвать не мог. Они переглянулись, отдавая себе отчет в том, что исправить чтолибо в данный момент они бессильны.
Перед этим все дамы взбунтовались. Они поняли, что в библиотеке происходит чтото очень важное, и дружно туда явились. Им сообщили лишь сам факт — Китти была убита Эмброзом, после чего они оккупировали кресла и диваны и отказались уходить.
Здесь находились буквально все, даже двое слуг. Единственно кто из имеющих отношение к драме отсутствовал, так это Артуро. Вглядываясь в ошеломленные лица присутствующих, мысленно представив, какие распри здесь могут возникнуть, Саймон подумал, что цыган будет по гроб жизни благодарен Порции, что избежал этого испытания.
Он взглянул на Порцию и по выражению ее лица понял, что она не согласится подняться наверх и переодеться, пока не узнает ответа на некоторые вопросы. Саймон взял большое кресло, стоявшее за письменным столом, подкатил его к тому месту, где сидела леди О., и усадил в него Порцию.
Леди О. бросила взгляд на мокрое платье.
— Полагаю, что это тоже будет объяснено?
Какаято нотка в ее голосе, едва уловимый блеск в ее глазах подсказали им обоим, что леди О. серьезно встревожена. Стоукс вышел на середину комнаты.
— Леди и джентльмены! — утомленным тоном начал он. — Поскольку вы настояли на том, чтобы остаться, я вынужден просить вас сохранять молчание, пока я буду допрашивать мистера Келвина. Если мне понадобится о чемто вас спросить, я спрошу сам.
Он выждал минуту. Поскольку дамы молча расположились поудобнее, готовясь слушать, он повернулся к Эмброзу, сидевшему в кресле с прямой спинкой под центральным канделябром лицом к собравшимся.
По бокам от него стояли настороже Бленкинсоп и дюжий лакей.
— Итак, мистер Келвин, вы уже признались в присутствии нескольких свидетелей, что вы задушили Китти — миссис Глоссап. Вы можете подтвердить сейчас, что убили ее?
Эмброз не поднял головы; его связанные в запястьях руки лежали на коленях.
— Я задушил ее шнуром от оконной шторы. — Он кивнул на ближайшее от письменного стола окно.
— За что?
— За глупость.
— В каком смысле?
Понимая, что другого выхода нет, что чистосердечное и быстрое признание сократит время испытания, ибо он не мог не осознавать, что в зале сидит его мертвеннобледная мать, цепляющаяся одной рукой за леди Глоесап, а другой — за Друсиллу, Эмброз сделал шумный вдох и стал торопливо рассказывать:
— У меня с ней в начале года в Лондоне была связь. Китти не в моем вкусе, но она постоянно предлагала себя, а мне нужна была поддержка мистера Арчера. В то время мне это показалось мудрым ходом, поскольку она обещала поговорить с мистером Арчером обо мне. Когда пришло лето, мы уехали из города и расстались. — Он пожал плечами. — Довольно дружелюбно. Мы условились, что я приму участие в этом рауте.
Эмброз сделал паузу, чтобы передохнуть.
— Когда я приехал сюда, она опять взялась за свои гадкие штучки. Но мне казалось, что она охотится за Джеймсом, и я не беспокоился до тех пор, пока она не сказала мне однажды вечером, что беременна. Поначалу я не удивился, но она стала угрожать. Я пришел в ужас! — Голос его в этом месте зазвенел. — Мне и в голову не приходило, она и Генри… одним словом, я не мог даже представить себе, чтобы замужняя женщина вела себя таким образом.
Он снова замолчал, словно был заново потрясен всем этим. Нахмурившись, Стоукс спросил:
— Что именно поспособствовало тому, что вы решили ее убить?
Эмброз поднял на него глаза, затем покачал головой:
— Существует немало светских женщин, которые воспитывают детей, зачатых не от мужей. Я не видел никакой проблемы, пока Китти мне не сказала прямо. Что она ни при каких обстоятельствах не станет рожать ребенка. А если я не хочу, чтобы стало известно, что это мой ребенок, то я должен помочь ей отделаться от него. Такой ультиматум она предъявила мне в тот вечер.
Он некоторое время смотрел на свои руки.
— Я не знал, что мне делать. Моя карьера зависела от поддержки мистера Арчера. Здесь я нашел лорда Глоссапа и мистера Бакстеда, которые также ко мне были хорошо расположены. Все складывалось благоприятно… если бы не Китти. — Голос его сделался хриплым. — Я не знал, как можно ей помочь. Честное слово, не знал. О таких вещах дамы не спрашивают у своих любовников, большинство женщин сами знают, что делать в подобных случаях. Я считал, что ей нужно было порасспросить об этом окружающих. Она живет в деревне, здесь наверняка многие горничные попадают в такое положение… Я был уверен, что она справится с этим. Или же пойдет на примирение с Генри.
Крепко сцепив руки, Эмброз продолжил рассказ:
— Я сделал ошибку, сказав ей об этом. — Он передернул плечами. — Боже, как она рассердилась! Она кричала и визжала! Я попытался ее утихомирить, она залепила мне пощечину. Тогда я схватил шнур от шторы, обвил его вокруг ее шеи… и затянул. — Он замолчал. В комнате воцарилась абсолютная тишина — даже если бы упала булавка, этот звук показался бы выстрелом. Эмброз опустил голову, припоминая подробности. — Все произошло удивительно быстро и легко. Она не была сильной. Она немного посопротивлялась, пыталась меня оцарапать, но я удерживал ее до тех пор, пока она не перестала оказывать сопротивление. Когда я отпустил ее, она рухнула на пол.
В этот момент голос у Эмброза изменился.
— Я понял, что убил ее. Я выскочил из библиотеки и бросился наверх. Прибежав в свою комнату, я налил себе бренди, а когда стал пить, увидел, что рукав моего сюртука разорван и оторван клапан кармана. Я вспомнил, что Китти хваталась за него. И еще вспомнил, что видел клапан в ее руке, когда она уже лежала на полу. Он был клетчатый. Только я был в клетчатом сюртуке в тот день. Я бросился из комнаты. Я находился на верхней площадке лестницы, когда Порция закричала. Затем прибежал Саймон, за ним Чарли… Я уже ничего не мог сделать. Я стоял и ждал, что меня сейчас обвинят в убийстве, но… ничего подобного не произошло.