— Что вы собираетесь делать с этими бумагами? Она отложила перо, промокнула листы и, поднявшись, повернулась к нему.
— Не знаю. Но если они будут у меня, я могу что-нибудь придумать…
Тони недовольно хмыкнул:
— Если у вас появится какая-то ценная мысль или если вы что-нибудь узнаёте, обещайте немедленно сообщить мне.
Алисия на несколько секунд задумалась и затем кивнула в знак согласия:
— Обещаю.
А что еще она могла сделать?
Когда она подошла, чтобы вернуть оригиналы, Тони медленно перевел взгляд с ее лица вниз и потянулся за бумагами, но неожиданно схватил ее за запястья и крепко сжал их. Алисия не успела и глазом моргнуть, как уже оказалась у него на коленях. Барахтаясь в своих пышных юбках, она отталкивала его и старалась поскорее привести себя в порядок.
— У нас есть еще немного времени… — раздался прямо около уха его сдавленный голос.
«Бороться, бороться, бороться…» Алисия набрала в легкие побольше воздуха и подняла глаза. В этот момент его губы прижались к ее губам. Она ответила ему столь же страстным поцелуем, не успев даже сообразить, что делает. При этом он выдернул из ее застывших пальцев листы бумаги, свернул их и сунул к себе в карман, а потом обхватил ее обеими руками и крепко сжал в своих объятиях. И вновь началась все та же захватывающая игра. Перебирая пальцами его волосы, Алисия совершенно забыла обо всем. Ее чувства вновь вернулись к ней лишь тогда, когда Тони стал расстегивать на ней платье…
Сделав огромное усилие, она все же оторвалась от него. Видимо, он никак не ожидал этого и поэтому не успел ничего предпринять, однако тут же попытался ее успокоить:
— Не бойся, мальчишки сидят наверху, и Адриана тоже. Дженкинс присматривает за детьми, а остальные находятся на кухне. В ближайшие полчаса сюда никто не войдет.
Полчаса? Что он собирается делать целых полчаса?
— Это… — У Алисии пересохли губы, она с трудом справлялась с охватившей ее дрожью. — Это… действительно слишком…
О Боже! Она тотчас же забыла все, что хотела сказать, как только его рука проскользнула к ней под корсаж, а проворные пальцы прикоснулись к ее коже. Это был какой-то чувственный шок. Алисия закрыла глаза, но вдруг судорожно открыла их вновь.
— Не надо сопротивляться — просто расслабься и наслаждайся.
— Нет! То есть… — Она хотела быть решительной, но ничего не получалось: положение казалось ей безвыходным. — Я… вы… Мы не можем… — Она застонала, так и не закончив фразы.
Тони еще решительнее стиснул ей грудь, отчего желание ее только усилилось.
— Я же говорю тебе — ничего не бойся. Если хочешь, мы не будем спешить.
Эти слова с трудом донеслись до нее, преодолев сплошной туман в ее голове. Тем временем он обнажил ей плечи…
— Мы будем все делать очень медленно, — продолжал рокотать его голос, — будем наслаждаться каждой секундой, каждым вздохом, каждым прикосновением…
Ее по-прежнему колотила нервная дрожь. Он наклонился еще ближе и, почти касаясь ее лица, спросил:
— Ты этого хочешь?
— Да, — еле слышным шепотом произнесла Алисия.
— Хорошо, — прошептал он и скрепил этот договор поцелуем.
От этого поцелуя у Алисии закружилась голова, и она едва не лишилась чувств. По жилам ее разлилось приятное тепло, а по венам пробежал легкий огонь, когда его рука отправилась блуждать по всему ее телу…
Он ласкал ее через одежду — не только грудь, но и плечи, спину, пока, наконец, не добрался до округлых ягодиц. В этот момент она стала судорожно глотать воздух, но он не отпускал ее — наоборот, продолжал еще более страстно ласкать; потом Алисия почувствовала его горячую ладонь у себя на животе и еще ниже — сквозь тонкую ткань платья он осторожно исследовал ложбинку между ее ног. Ей казалось, что все нервы ее тела звенят, как струны, а вспыхнувший где-то в глубине тела жар подступает к самой поверхности кожи.
Наконец Тони постепенно прекратил свои ласки и стал потихоньку ее отпускать.
— Если хочешь, мы будем все делать медленно. Очень, очень медленно, — произнес он, еще раз прикоснувшись к ее губам.
Она с трудом взглянула на него из-под своих отяжелевших век и увидела в его глазах пылающий огонь; Это было подтверждение: именно этого она и хотела.
Впрочем, Алисия совсем не была уверена, что сумеет пережить такое блаженство.
Послеобеденный чай на Уэйвертон-стрит уже начинал превращаться в некую традицию, и Тони чувствовал, что эта традиция ему все больше и больше нравится, тогда как светские вечеринки, рауты и балы, наоборот, становились все менее привлекательными: там ему приходилось делить внимание Алисии со всеми желающими.
Впрочем, она сама попросила не торопиться с развитием отношений, и, честно говоря, ее позиция казалась ему вполне обоснованной. Тони проводил очень серьезное и сложное расследование, которое определенным образом затрагивало также и Алисию; поэтому имело смысл сначала завершить начатое дело, идентифицировать личность А.К., установить его местонахождение и, наконец, нейтрализовать — и только потом переключаться на свои личные дела.
Алисию он нашел на привычном для нее месте — у стены, неподалеку от Адрианы и ее обожателей. Круг этих обожателей рос по мере того, как в город возвращались все новые и новые семейства. Теперь за ней ухаживали два графских сына и еще шестеро рангом пониже, среди которых были сэр Фредди Кодел и Джеффри, причем оба держались несколько напряженно.
Почувствовав в настроении своего старого приятеля то нетерпение, которое в данный момент ему и самому было не чуждо, Тони был слегка удивлен. К счастью для него, Алисия, казалось, не обращала никакого внимания на ухаживания многочисленных кавалеров, оставаясь к ним почти абсолютно равнодушной. Он был единственным, кому она позволяла приближаться к себе и вторгаться в свой внутренний мир, так что в отличие от Джеффри ему не надо было беспокоиться о том, что в любой момент может появиться какой-нибудь прощелыга и полностью завладеть ее вниманием.
Подойдя к Алисии, Тони тотчас же выбросил из головы всякие мысли об Адриане и ее ухажерах. Поклонившись, он взял Алисию под руку. Она посмотрела на него, вопросительно приподняв брови, но он лишь улыбнулся в ответ. Тогда она с надменным видом снова принялась за свое неизменное занятие — наблюдение за сестрой.
Тони воспользовался моментом и стал незаметно ее изучать. В этот вечер на ней было шелковое платье абрикосового цвета, которое подчеркивало блеск ее; волос цвета красного дерева и оттеняло молочный цвет лица. Это платье плотно облегало округлое тело, обозначало крутые бедра и ниспадало вдоль стройных ног до самого пола. Несколько мгновений он получал удовольствие оттого, что просто стоял рядом и любовался ею.
С момента их последней встречи наедине прошло два дня. Все это время он проверял дошедшие до Далзила слухи о причастности к делу Раскина кого-то из военного министерства. Впрочем, слухи эти не подтвердились: хотя в военном министерстве могли найтись люди, проявлявшие повышенный интерес к вещам, которые их не касались, однако не было никаких данных о возможной связи между Раскином и кем-то еще, если не считать таинственного А.К.