С той стороны около прикрытой дверцы ограды кто-то стоял. Высокая женщина в длинной дубленке. Андрей удивился, почему она не заходит внутрь, и решил подойти и сказать, что дверь не запирается, нужно только толкнуть. Он сделал несколько шагов и оказался напротив нее.
Это была не женщина, а девушка. На чистом, словно промытом лице выделялись темно-серые, ясные глаза с голубыми полукружьями теней под ними, будто прорисованными акварелью. В глазах было… ожидание? надежда? Он не мог понять, но и не в силах был оторвать взгляд от этого лица, словно запоминал его на всю жизнь. В тихом молчании над этими двумя, стоявшими по разные стороны витой чугунной решетки, опускался старый, засохший лист, чудом сохранившийся на дубе и мягко сорванный порывом ветра только сейчас. Опускался ниже, ниже и лег на снег. Все это время двое на снегу молчали, глядя друг на друга.
– Андрей, – тихо сказала девушка, – ты Андрей…
И лист заскользил, понесся по снегу дальше, дальше, подхваченный неудержимым порывом ветра, и наконец взлетел над рекой, закружился и унесся неизвестно куда, наверное – в голубое прозрачное небо, обещавшее в этом году раннюю весну.