Спаслась от чересчур самоуверенных джентльменов.
Проблема в том, что хотя она в безопасности, этим только отодвигает неизбежное. Ей так или иначе придется встретиться с Барнаби Адэром.
Она была поражена всем, что узнала о его подвигах. О том, сколько успешных расследований он провел вместе со Стоуксом. Только у Стоукса она могла узнать о подобных делах… и ей столько еще предстояло узнать. А сколько интересного они уже успели сделать вместе! Расхаживать по Ист-Энду в костюме цветочницы было по-своему увлекательно.
Значит, в их отношениях есть и положительные стороны… и поэтому ейхотелось их продолжить. Кроме того, им еще предстояло спасти пропавших мальчиков.
Нет, она попросту боялась любопытства иного сорта… и эта боязнь побуждала ее прекратить все встречи с Адэром, несмотря на растущее восхищение этим человеком.
Добравшись до конца короткой галереи, она повернулась и побрела обратно, не замеченная веселящимися гостями. И все это время думала о том, что он пробуждал в ней.
Ничего подобного она не испытывала ни к одной живой душе. Ни к одному мужчине.
В этом была ее проблема.
Если она верно истолковала признаки, он хотел ее, желал… в определенном физическом смысле.
Остановившись у перил и чувствуя себя в полной безопасности, она посмотрела вниз, на море голов, и нахмурилась. Сколько еще ей придется торчать здесь, неизвестно почему?
И тут по телу пробежал знакомый озноб. Тихо ахнув, Пенелопа развернулась и оказалась лицом к лицу с темной, таинственной, завораживающей ее фигурой.
Волна предвкушения прошла по телу. Сердце бешено заколотилось.
Она открыла рот, чтобы отчитать его за неожиданное появление, но, прежде чем успела сказать хоть слово, он обнял ее за талию и увлек подальше от перил, туда, где тень была еще гуще.
А сам подступил ближе.
Схватил ее в объятия.
И обжег губы поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание.
Неукротимый, властный, уверенный, он сжимал ее стальной хваткой. И продолжал целовать. Ее губы уже были приоткрыты в протесте, который она не успела выразить. Он воспользовался этим, чтобы предъявить права на эти губы.
На ее чувства.
На ее ощущения.
Он мастерски владел искусством обольщения. Соблазняя ее. Маня.
И на этот раз на нее обрушился водопад эмоций. Жар, наслаждение, зажигавшее огонь в крови, посылавшее под кожу мириады крошечных молний. Согревавшее ее, пока она не отдалась на волю растущего тепла и не стала отвечать на поцелуи.
Внезапно Барнаби, не прерывая поцелуя, почувствовал, что она о чем-то размышляет. Но она была жаркой и податливой в его объятиях и не думала сопротивляться; мало того, продолжала безудержно его целовать. Пока что приходилось довольствоваться и этим.
Но что могло отвлечь ее в такой момент? Если он хочет, чтобы она принадлежала ему, нужно обязательно узнать; учитывая обстоятельства, это почти наверняка связано с их взаимными ласками.
Неторопливо и неохотно отстранившись, он посмотрел ей в лицо, окутанное тенями. Но они довольно долго пробыли здесь, и глаза привыкли к полумраку. Он зачарованно наблюдал, как ее обычное решительное выражение постепенно вытесняло дымку чувственного восторга.
Наконец она тряхнула головой и нахмурилась.
– О чем вы думаете? – неожиданно спросил он. Она пристально изучала его лицо.
– Я гадала… то есть задавалась вопросом относительно… не важно.
Обычно она отличалась поразительной прямотой. Он буквально лопался от любопытства.
– Насчет чего именно?
Все еще обнимая его за шею, она откинула голову и вызывающе сощурила глаза.
– Если я буду откровенна, ответите ли вы с такой же откровенностью?
– Да, – не колеблясь ответил он, обхватив ее талию. Она нерешительно покусала губы, прежде чем пробормотать:
– Я хотела бы знать, действительно ли вы желаете меня?..
Другие женщины тоже задавали подобный вопрос… задавали бесчисленное количество раз. Но она требовала честности. Он не отвел взгляда.
– Да. Желаю.
– Но откуда мне знать, говорите ли вы правду? Я знаю, мужчины часто лгут, когда их об этом спрашивают.
Она была совершенно права. У него не имелось доводов для защиты своего пола.
Зато наглядный факт скажет больше, чем любые клятвы.
Поэтому он поймал ее руку и потянул вниз. Наконец ее ладонь легла на его жаждущую плоть.
Ее глаза стали огромными.
Он сухо усмехнулся:
– Вот это не лжет.
Пенелопа напряглась, но он заметил – определенно заметил, – что она не попыталась отнять руку.
Наоборот. Тепло ее ладони проникало сквозь ткань брюк, и легкое прикосновение пальцев неожиданно стало невыразимой пыткой, почти лишившей его разума.
– Это повторяется каждый раз, когда я вас вижу. Когда вы близко.
Она инстинктивно прильнула к нему. Опустив голову, он выдохнул в ее полураскрытые губы:
– Особенно когда вы близко.
Он снова стал целовать ее, пытаясь убедить в том, что не солгал ни одним словом.
И когда она вцепилась в его плечи, а дыхание участилось и стало прерывистым, он подхватил ее на руки и понес через всю галерею в безлюдную гостиную. Упал в большое кресло, усадил ее к себе на колени и удивился, услышав ее тихий смех. Смех, который мгновенно замер, едва он наклонился над ней. Несколько мгновений она смотрела на него, прежде чем ее ресницы медленно опустились в откровенном приглашении. Тогда их губы снова слились в поцелуе.
Ее рука скользнула к его затылку. Она жадно целовала его и, кажется, требовала большего. Губами, языком, руками она побуждала его показать всю силу желания. И он делал для этого все. Его рука погладила ее щеку, стройную шею, скользнула от ключицы к холмикам грудей. Крохотный сосок затвердел под его ладонью, натягивая тонкий шелк лифа. Он страстно мечтал расстегнуть ряд маленьких перламутровых пуговок, чтобы коснуться ее, попробовать на вкус, но в мозгу уже звучал предостерегающий голос.
Захваченный этим неповторимым моментом страсти, он не сразу понял и расшифровал послание.
Жажда знаний – вот цена Пенелопы Эшфорд. Если он выдаст слишком много и слишком поспешно…
Ему вдруг стало ясно, как действовать дальше. Она женщина, для которой знания и факты, а также опыт – важнее всего и неотразимо ее притягивают. И он был готов научить ее всему, что она захочет усвоить.
Но, как любой опытный наставник, он должен получить власть над ученицей. Соблазнить ее ответами на первый вопрос и искушать перспективой ответа на все последующие.