– Считаю, что как представитель владельцев этого дома и как директор приюта должна потребовать, чтобы мне предъявили ордер. Разве не так диктуют правила?
Она блефовала. Но поскольку не раз обсуждала с Барнаби порядок проведения обысков и арестов, полагала, что сейчас не слишком отклоняется от истины.
Судя по тому, как забегали глаза сержанта и как растерялись его подчиненные, на время прекратившие шарить в шкафах, Пенелопа, похоже, попала в точку.
Поэтому она снова протянула руку и спокойно приказала:
– Ордер, пожалуйста.
Сержант с крайней неохотой полез в карман и вытащил сложенный вдвое листок.
Пенелопа взяла его и развернула.
– Как можно помогать полиции, когда даже не знаешь, в чем дело и кому взбрело в голову…
Неодобрительное ворчание должно было дать ей время как следует понять содержание ордера. Но, осознав, что полицейским приказано проверить все дела подопечных и документы приюта на том основании, что…
Пенелопа задохнулась. Бешенство, подобного которому она еще не испытывала, захлестнуло ее.
– Что?!
Все полицейские выпрямились, словно получили приказ встать по стойке «смирно».
Не веря собственным глазам, Пенелопа громко объявила:
– Это возмутительно!
Тон ее был таков, что мужчины поежились. Когда она подняла глаза, сержант отступил.
– Д-да, – неуверенно пробормотал он. – Возмутительно, мисс. Именно поэтому мы здесь. Нельзя же допустить, чтобы вы продавали детей в воровские школы. Не согласны?
Пенелопа предприняла героические усилия сдержаться. Быть обвиненной в том, против чего она боролась последние несколько недель…
– Какой дьявол вбил в ваши тупые головы подобные идеи?
Хотя она не повысила голос, беднягам явно стало не по себе.
Только сержант самодовольно ухмылялся, демонстрируя полное отсутствие самосохранения. Он вытащил еше один листок и вручил Пенелопе.
– Вот это распространяет Скотленд-Ярд. Они прислали объявление вместе с ордером на обыск. Так что легко сложить два и два.
Пенелопа непонимающе уставилась на одно из объявлений о розыске пропавших мальчиков с предложением награды.
– Это я составила объявление. И награду, если кто-то за ней явится, выплатит приют. Объявление было напечатано мистером Коулом, в его типографии на Эджвар-роуд, в качестве одолжения мистеру Барнаби Адэру, сыну графа Котелстона. Сам мистер Адэр – один из комиссаров, осуществляюших надзор за полицией. Распространял объявления инспектор Бэзил Стоукс из Скотленд-Ярда.
Упорно глядя в физиономию сержанта, она с убийственным спокойствием продолжала:
– Не понимаю, как, учитывая подобные обстоятельства, вы можете извинить или хотя бы объяснить вот это?..
Она помахала ордером.
– Может, потрудитесь просветить меня, сержант?
Глупец пытался. Приводя разные доводы.
Обыск застопорился. Внимание окружающих было приковано к битве характеров, происходившей за столом Пенелопы. Заглянувшая в дверь миссис Кеггз, в ответ на вопрошающий взгляд Пенелопы, сообщила, что все уроки отменены по приказу сержанта, а преподаватели созваны в кабинет и собрались в коридоре.
Это вызвало очередное «Что?!» со стороны Пенелопы и привело к очередному словесному поединку между ней и сержантом. Только угроза привлечь его к ответственности за любую неприятность, причиненную детям, заставила его отступить и позволить преподавателям вернуться в классы.
Пенелопа все еще пыталась установить, что именно ищет сержант, – в подобных обстоятельствах она не собиралась позволить ему продолжать обыск. Кто знает, что могут они подсунуть в горы папок, чтобы потом, якобы случайно, найти и обвинить ее в преступлениях, которых она не совершала?
Но вошедший Энглхарт встал у нее за спиной.
Когда она на миг прервала перепалку и оглянулась, он ободряюще улыбнулся:
– Я дал мальчикам упражнения, чтобы на время чем-то их занять. И посчитал, что… – он тяжелым взглядом уперся в лицо сержанта, – что старший клерк уважаемой адвокатской конторы просто обязан присутствовать в качестве свидетеля.
Вид у него был бесстрастным, как и подобает хорошему адвокату.
– Вы совершенно правы, – кивнула Пенелопа и вновь повернулась к сержанту.
В конце концов она, потеряв терпение, послала за Стоуксом. Сержант продолжал настаивать на том, что это Скотленд-Ярд приказал произвести обыск.
– В таком случае, – отрезала она, – инспектор поддержит вас, и обыск продолжится. Но пока я не услышу подтверждение этого бессмысленного приказа от кого-то, непосредственно связанного со Скотленд-Ярдом, вы и ваши люди не прикоснетесь ни к одной вещи в этом доме.
Сложив руки на груди, Пенелопа уселась в кресло и стала ждать. При этом она не пригласила сержанта и констеблей сесть: слишком велико было смятение чувств, чтобы быть любезной с этими людьми.
Вскоре Стоукс уже стоял перед ее столом, переводя взгляд с ордера на объявление и снова на ордер.
Наконец он хмуро взглянул на стоявшего навытяжку сержанта.
– Я сам веду дело о пропавших мальчиках, сержант. И никакой ордер из Скотленд-Ярда не выдается без моего позволения. Мало того, без моей подписи. Мне ничего не известно ни о каком ордере, выданном на обыск приюта.
Сержант побледнел:
– Но… я сам видел посыльного, сэр. Привез ордер в специальном футляре, из самого Скотленд-Ярда.
– Понятно, – бросил Стоукс, продолжая хмуриться. – Мисс Эшфорд, я приношу свои извинения вам и вашим служащим. Похоже, кто-то затеял нечестную игру. Сержант, я понимаю, вы только следовали приказу. Однако этот приказ был фальшивым. Он подделка. Я возвращаюсь с вами в… – он взглянул на ордер, – в Холборн и сам объяснюсь с вашим начальством. Потолкую с ними. Может, они сумеют пролить свет на эти странные обстоятельства.
Лицо сержанта омрачилось, но, похоже, в подобной ситуации он был только рад убраться подальше. Он было последовал за Стоуксом, но остановился и с невольным уважением кивнул Пенелопе:
– Примите и мои извинения, мисс Эшфорд.
Пенелопа величественно наклонила голову.
Полицейские ушли. Тем не менее понадобилось не меньше часа, чтобы утешить и ободрить обитателей дома. Наконец все вернулось в прежнее русло, но Пенелопа была совершенно измучена.
В приемной ждала мисс Марш.
– Я проверила все папки и здесь, и в вашем кабинете. Ничего не пропало.
– Спасибо, – устало улыбнулась Пенелопа. – Хоть об этом можно не волноваться.