Клэрис едва не задохнулась от счастья. Он действительно положил свое сердце, сердце воина, к ее ногам!
В горле стоял комок, не дававший, говорить. Но этого Джек не понял, потому что спросил еще раз:
— Ты станешь моей женой, Боадицея?
Клэрис попыталась улыбнуться сквозь слезы, но, должно быть, ей это не удалось, потому что его лицо стало испуганным.
— Если ты откажешься ехать со мной, я смогу управлять поместьями и из города… мы будем жить здесь большую часть года. — Он снова перевел дыхание. — Если ты хочешь именно этого. Я готов пойти… на все, что угодно…
— Нет-нет-нет! — вырвалось у Клэрис вместе со слезами.
Лицо Джека окончательно омрачилось. И тут он, по-видимому, что-то сообразил, потому что поспешно уточнил:
— Что именно «нет»?
Наконец она судорожно вздохнула и ответила:
— Нет, не нужно все портить! Я и не надеялась услышать такое идеальное предложение. И я люблю тебя, олух ты этакий. Полюбила с первого взгляда.
Улыбнувшись, Джек потянулся к ней и обнял. Клэрис осторожно провела пальцем по его щеке.
— Я надеялась… правда, надеялась, что ты попросишь меня стать твоей женой. Мне впервые с такой силой захотелось выйти замуж. Я собиралась вернуться в Эвнинг с тобой и пойти на все, лишь бы вырвать у тебя предложение. А если бы ничего не получилось, я была готова оставаться твоей любовницей сколько пожелаешь. Лучше быть твоей любовницей, чем женой другого мужчины.
Джек снова просиял улыбкой, а потом наклонил голову и поцеловал Клэрис. Она уперлась кулаками ему в грудь.
— Нет… подожди. Дай мне закончить. Я сказала, что собиралась подождать и вернуться в Эвнинг вместе с тобой. Но прошлой ночью, и особенно сегодня, когда этот человек ранил тебя… В общем, я тоже собиралась поговорить с тобой сегодня. Сказать, как сильно тебя люблю и что не важно, если ты не хочешь жениться на мне. Я должна была признаться во всем, потому что… — Слезы снова выступили у нее на глазах. — Потому что жизнь слишком коротка, чтобы отталкивать любовь.
Вместо ответа Джек стал целовать ее глаза, осушая слезы.
— Мы не будем отворачиваться от любви. Мы примем ее. Вернемся в Эвнинг и наполним дом детьми. И состаримся вместе, — пообещал он.
Клэрис прильнула к нему и деликатно шмыгнула носом:
— А Перси? Он милый мальчик, но…
— Но ты уничтожишь его, если он вздумает занять мое место. Так что поможешь мне выбрать, какое поместье передать в его полное владение. Как только он пройдет курс наук у моего управляющего, разумеется.
— И тогда у него будет что-то свое, — кивнула Клэрис. — Увези меня в Эвнинг.
— С удовольствием, — просиял Джек.
Клэрис снова прижалась к нему и обхватила руками за шею.
— Но сегодня…
Остаток этой ночи принадлежал им. Их празднику. И они могли сделать первые радостные шаги в совместное будущее. Смеяться. Играть. Дарить друг другу наслаждение.
В полумраке ее спальни, в теплом гнездышке кровати они любили друг друга и принимали все, что проистекало из этой любви. Все, что росло и расцветало из этой любви. Любви, уносившей их в волшебный мир чувственности, куда могут попасть лишь верные сердца и души.
Бал в честь помолвки Олтвудов, который давался через три дня в Мелтон-Хаусе, стал самым главным событием сезона. Никогда прежде не бывало такого, чтобы сразу четыре отпрыска благородного рода объявили о своих помолвках одновременно, в одну ночь, в одном месте. Общество было потрясено.
Клэрис надела платье из шелка цвета сливы. Она хотела, чтобы общество запомнило эту ночь, ее лебединую песню, единственный бал в доме предков, на котором она будет хозяйкой. На балу в честь помолвки. Не только ее, но и трех братьев.
Пусть общество запомнит пресловутую леди Клэрис в ее смелом наряде.
И ей это удалось.
О помолвках было официально объявлено на званом ужине. А потом толпа гостей в ярких атласах и шелках, черных фраках и белых галстуках наводнила бальный зал, выплеснулась на террасу и даже на лестницу. Все с нетерпением ждали главного момента, когда женихи поведут невест в первом вальсе.
Когда музыканты взялись за смычки, окружающие притихли и затаили дыхание.
Гордый и счастливый Олтон повел Сару вниз по широкой лестнице, за ними следовали Роджер с Элис и Найджел с Эмили. Клэрис и Джек шли сзади, но, добравшись до последней ступеньки, Олтон и Сара отошли в сторону и остановились. Роджер с невестой встали по другую сторону. Туда же отошли Найджел и Эмили, оставив Джеку и Клэрис центр сцены.
Нетерпение толпы с каждой секундой все возрастало. Гости начали перешептываться. Взгляды присутствующих не отрывались от красивых пар.
Клэрис, опираясь на руку Джека, спустилась в зал и удивленно взглянула на Олтона. Тот улыбнулся:
— Ты во всем должна быть первой. И главной в этой семье. Бог знает, что было бы с нами всеми и где бы мы были сегодня вечером, если бы не ты. — Он слегка поклонился: — После тебя, дорогая сестра.
Клэрис перевела взгляд на Сару.
— Вы с Джеком — первыми, дорогая сестра, — улыбнулась та.
Звуки ширились, нарастали; Клэрис величественно склонила голову перед братом, шагнула в объятия Джека и позволила ему увлечь ее на середину зала.
Толпа дружно вздохнула.
Вскоре все четыре пары кружились в вальсе. Правда, Джека и Клэрис сопровождал восхитительно возмущенный шепоток: все больше и больше гостей замечали рискованный покрой ее наряда. Правда, остальные просто любовались неотразимой парой.
Еще несколько минут, и к ним присоединились другие танцующие, спешившие стать участниками этого волнующего момента.
Но Клэрис, поглощенная счастливыми мыслями, никого вокруг не замечала.
— Когда мы сможем вернуться в Эвнинг? — прошептала она.
— Завтра не будет слишком поздно? — ответил Джек.
— Я прикажу подавать экипаж в десять, — улыбнулась она. — Мы успеем заехать в клуб по пути.
— Всякий может посчитать, что ты совершенно не ценишь общество во всем его блеске.
Клэрис надменно вскинула бровь:
— Почему же, ценю, но я знаю, чего хочу: Эвнинг, твоих детей и тебя.
Ухмылка Джека сменилась самой искренней улыбкой. Он чуть крепче обнял Клэрис за талию, увлекая в танце, и одновременно обдумывая, как лучше исполнить все желания его воинственной королевы.
Они вернулись в Эвнинг, и Джеймс поженил их в деревенской церкви, где венчались все Уорнфлиты на протяжении многих поколений. Ни один из них и помыслить не мог, чтобы жениться где-то в другом месте.