«Рыцари» согласились расспросить людей в округе.
– Без лишнего шума, – добавил Деннис. – Так, дружеская болтовня то с одним, то с другим. Посмотрим, может, что и выведаем. Кстати, вы захотите знать, если Арбри попросит взять его в море?
– Да. Сомневаюсь, что он решится, но в случае чего пошлите кого-нибудь в Эбби.
Заверив, что так и будет, мужчины встали. Пенни выскользнула из своего закутка. Поглощенные прощанием с Чарлзом, контрабандисты не обратили на нее внимания. Правда, она вспомнила, что ее вовсе не должны были видеть.
Пенни пробралась к двери и стала ждать. Двое старых, согбенных возрастом матросов, давно уж не ходивших в море, сидели за столом в нескольких шагах от «рыцарей», и один, заметив ее, кивнул. Пенни неуверенно кивнула в ответ.
Чарлз, в последний раз хлопнув по спине Денниса, присоединился к ней.
– Пойдем, – велел он и, схватив ее за руку, потащил к конюшне. Пенни направилась к стойлу, где оставила кобылу, но увидела бочонок с дождевой водой, на крышке которого стоял ковшик. Пенни остановилась и подставила плечо под тяжелую крышку. Чарлз сжал губы в тонкую нить, но, не произнеся ни слова, придержат для нее крышку.
Пенни напилась вволю и, облегченно вздохнув, напустилась на Чарлза:
– Какого черта все вы злитесь? Брендан Мэттоктак и сверлил меня негодующим взглядом все то время, что мы там сидели!
Чарлз раздраженно вздохнул.
– Да я бы злился на тебя всякий раз, когда думал, что этим можно чего-то добиться. Единственная разница между Бренданом и мной в том, что я тебя знаю, а он – нет.
И с чем-то вроде сдавленного рычания широким шагом направился к лошадям. Она уже хотела последовать за ним, когда из тени, хромая, выдвинулся старый матрос. Он поднял руку, но, видя, что она колеблется, поманил ее к себе.
– Чарлз…
Он мгновенно оказался рядом.
– Посмотрим, что ему нужно.
Вместе они подошли к старику, тяжело опиравшемуся на палку. Тот почтительно наклонил голову.
– Случайно услышал, о чем вы там толковали. Спрашивали, как молодой мастер Гренвилл связывался с французским люгером.
Чарлз молча кивнул.
– Вы что-то знаете? – встрепенулась Пенни.
– Может, и так. Впрочем, не уверен, тем более что немного осталось в живых тех, кто обо всем знал.
Старик поднял на удивление молодые и острые глаза.
– Это ваш отец, миледи. Привел их… вернее, его. Всего один человек. Французишка откуда то с побережья. Бретонец, что ли? Не знаю. Приехал с вашим па, когда тот вернулся из-за границы много лет назад. Молле, вот как его величали. Франсуа Молле или что-то такое же французское.
– Он все еще жив? – спросил Чарлз. Старик покачал головой:
– Нет. Женился на местной девчонке, но потом она сбежала. Бросила его и их парнишку, Джимби. Он и посейчас живет здесь. Правда, у него вроде как не все дома. Маленько туго соображает. Но парень смирный, только на людях не любит показываться.
Он со свистом втянул воздух и закашлялся.
– Так вот, и папаша, и сын были щуплые да тощие, руки как палки, так что никто из контрабандистов на них и не взглянул бы. Но, говорю я вам, матросы они что надо. Вскоре после приезда сюда Молле оставил Холл и перебрался в коттедж у реки возле того заболоченного участка, у самого устья. Да вы знаете, где это, милорд.
– Продолжайте, – попросил Чарлз.
– Молле где-то раздобыл две лодки. Одна – простая шлюпка, с которой он ловил рыбу, ничего особенного. Другая… тут какая-то тайна. Верткое маленькое суденышко, которое прямо-таки летело под парусом. Не часто я видел, как он его выводил, но поверьте, оно мчалось впереди ветра.
– И куда он на нем ходил? Старик ободряюще кивнул:
– Тут вы попали в самую точку. Пару раз я заметил, как он направляется к островам. Немногие рискнули бы проделать такое путешествие в крошечном суденышке, но эти Молле – прирожденные моряки. Ни капли страха. И я знаю, что ваш папаша, миледи, часто к ним заглядывал. И когда пятнадцать лет назад хоронили Молле, пришел на похороны. Немногие там были, но я тоже явился помянуть доброго матроса.
– А вы видели моего брата в обществе Молле? – допытывалась Пенни.
– Еще бы! Джимби был на год старше мастера Гренвилла и учил его обращаться с парусами. Джимби был ближе к вашему брату, может, даже ближе, чем его и ваш отцы. Они, можно сказать, выросли вместе и на воде. Но об этом не все знают. Я живу поблизости, вот и видел Молле чаще, чем другие. А в остальном они были почти отшельниками. Вряд ли молодые, – он кивком показал на кабачок, очевидно, имея в виду сидевших там, – знают об их существовании.
Только сейчас Пенни осознала, что все это время задерживала дыхание.
– Спасибо, – выдохнула она.
– Вот, – пробормотал Чарлз, вручая ему два соверена. – Выпейте со своим приятелем за здоровье принца-регента.
Старик взглянул на монеты и хихикнул.
– Да… лучше мы, чем он, судя по тому, что я слышал. Что же, господа, надеюсь, вы найдете, что ищете.
С этими словами он повернулся и поплелся в кабачок. Пенни уставилась ему в спину. Чарлз схватил ее за руку и потянул за собой:
– Пойдем.
Болотце у устья реки лежало как раз на пути домой.
– Нет, – объявил Чарлз. – Я вернусь завтра.
Завтра! Когда ее благополучно сбудут с рук в Уоллингем!
– Нет! Нам лучше отправиться туда сегодня!
Краем глаза Пенни заметила тропинку, уходившую вправо, но не повернула головы, продолжая смотреть на Чарлза. Тот хмурился.
– Уже почти полночь, вряд ли подходящее время, чтобы ломиться в дом бедняги рыбака.
Он ехал справа от нее, следовательно, находился между ней и тропинкой. Значит, нужно хорошо рассчитать ход.
– Если Молле – рыбак, значит, время самое подходящее: он наверняка дома, а вот днем его не застанешь.
– Пенни, – процедил Чарлз, оглядываясь, но тут же выругался, когда она ловко направила кобылу по узкой тропе. Чарлз потерял несколько минут, разворачивая тяжелого мерина, и к тому времени, когда оказался на тропе, Пенни была уже далеко впереди.
Он знал дорогу. Она оставалась узкой и извилистой по всей длине, пропадала между деревьями и кустарниками и вела к устью реки, где еще больше сужалась и сворачивала на север вдоль берега. Коттедж Молле должен быть где-то там. Он смутно припоминал грубо сложенную каменную постройку, видневшуюся среди зарослей.
Бормоча проклятия, он подгонял Домино и все сокращал расстояние, пока не поравнялся с Пенни. Поняв, что он не собирается ее останавливать, она перестала нахлестывать кобылу.