Он снова вздернул подбородок Пенни, натягивая жилы на шее. И снова лезвие ножа зловеще коснулось кожи.
– Ну, как это будет? Здесь и сейчас? Или она останется в живых?
Николас плотно сжал губы и кивнул:
– Мы сделаем, как вы требуете.
– Превосходно, – злорадно ухмыльнулся Фотергилл. Николас направился к двери, но у порога остановился, выжидая.
По приказу Фотергилла Пенни медленно поднялась и, по-прежнему с ножом у горла, зашагала впереди Фотергилла. Шея ныла от напряжения.
Остановив Пенни в ярде от Николаса, Фотергилл прошептал ей на ухо:
– Только не вздумайте разыгрывать героиню, леди Пенелопа. Помните, что если я и отниму нож от вашего горла, то лишь затем, чтобы приставить к сердцу.
Он так и сделал, настолько быстро, что Пенни и моргнуть не успела. Она только опустила подбородок, как тут же ощутила укол лезвия через ткань платья. В эту минуту она искренне пожалела, что никогда не носила корсеты.
Фотергилл сжал ее левую руку, притянув ее к себе и заодно скрыв нож, прижатый к ее ребрам, между их телами. Внимательно оглядел, сначала ее, потом Николаса и кивнул.
Николас открыл дверь, осмотрел холл и обернулся.
– Никого.
– Ведите, – коротко велел Фотергилл.
Николас пошел по холлу неспешным, но ровным шагом. Пенни и Фотергилл, словно скованные одной цепью, следовали за ним.
Процессия приблизилась к хозяйской спальне. Оказавшись внутри, Фотергилл приказал Николасу запереть дверь. Тот беспрекословно повиновался.
Фотергилл воспользовался моментом, чтобы молниеносно выпустить руку Пенни, обхватить ее плечи и снова приставить нож к горлу. Пенни едва успела охнуть. Фотергилл потащил ее за собой к камину и ножом ткнул в каминную доску.
– Открывайте тайник.
Николас, упрямо поджав губы, подступил к резной каминной доске и, хотя тянул, сколько возможно, все же повернул правый камень в форме яблока.
При этом немедленно отошла скрытая панель.
– Я поражен! – усмехнулся Фотергилл. – Ничего не скажешь, впечатляет. Селборн, подоприте панель табуреткой.
Николас, двигаясь как во сне, выполнил приказ.
– А теперь обойдите кровать и сядьте на нее лицом к окну. Николас, едва волоча ноги, повиновался.
– Запрокиньте голову, смотрите вверх и не двигайтесь. Только после этого Фотергилл подтолкнул Пенни к углу кровати, ближе к тайнику. Прижал ее спиной к кроватному столбику и яростным взмахом руки оторвал шнур, придерживавший занавеску кровати.
Подхватил шнур, придержал его зубами, завел руки Пенни за столбик, перехватил зубами нож и, быстро связав шнуром ее запястья, прикрутил ее руки к столбику.
Мысли Пенни отчаянно метались. Как отвлечь его, задержать, потянуть время?!
Фотергилл завязал последний узел, вынул изо рта нож и бесшумно скользнул к Николасу, который, не подозревая о грозящей опасности, молча смотрел в окно. Пенни отчаянно рванулась вперед, насколько позволяли путы, и как-то умудрилась подставить убийце подножку. Тот пошатнулся, запутался в юбках Пенни, попытался высвободиться, споткнулся и упал. Нож со звоном упал на пол.
– Николас! Беги! Скорее!
Она старалась не дать Фотергиллу подняться, но тот ловко откатился прочь. Николас вскочил, осознал происходящее, увидел валявшийся на полу нож. Лицо его исказилось. Вместо того чтобы послушаться Пенни, он ринулся на Фотергилла.
– Не-е-т! – что было мочи завопила Пенни, но опоздала. Николас и Фотергилл покатились по полу. Но Николас был ранен, а Фотергилл знал, куда именно. Даже будь Николас здоров, вряд ли сумел бы сладить с профессионалом. Пенни заметила удар, направленный прямо в поврежденное правое плечо Николаса, услышала тупой стук и болезненный стон. Следующий удар Фотергилла пришелся в челюсть Николаса, и все было кончено. Николас потерял сознание. Фотергилл вскочил на ноги, изощряясь в грязных французских ругательствах. Пенни молчала, но когда он повернулся к ней, зажмурилась и закричала Тот с размаху отвесил ей пощечину. Голова Пенни ударилась о кроватный столбик. В мозгу взорвалась боль; к горлу подступила тошнота. Ноги подкосились, и она бессильно обмякла.
Фотергилл, не переставая чертыхаться, пообещал, что это ее последние минуты, но тут же отошел в сторону. Пенни перевела дыхание и осмелилась приоткрыть глаза. Фотергилл нагнулся, поднял нож, стиснул в руке и повернулся к Пенни, но взгляд скользнул мимо, остановившись на десятках переливавшихся всеми цветами радуги коробочках. Пенни снова изобразила обморок. Он как зачарованный направился к тайнику, остановился на пороге и вошел.
Может, стоит снова закричать? Услышит ли ее кто-нибудь из домашних? В ушах звенело, даже думать было больно. Если снова закричать… но теперь кинжал у него в руках…
Прежде чем она решила, стоит ли рискнуть, послышался тихий шорох. Она подумала, что это Фотергилл расхаживает по тайнику, но шорох повторился, и она повернула голову в сторону двери спальни.
Николас запер ее, но теперь она медленно, очень медленно открывалась.
Она мгновенно поняла, кто стоит по ту сторону, хотя солнце слепило слезившиеся от боли глаза и можно было различить лишь силуэт.
Надежда, совсем было утерянная, робко проклюнулась вновь. Мысли заметались. Широко открыв глаза, она попыталась указать ими на открытый тайник. Шептать она не смела из страха, что услышит Фотергилл.
Чарлз медленно наклонил голову в знак согласия и прикрыл дверь.
Пенни уставилась на панель. Что он задумал?
Фотергилл продолжал расхаживать по каменному полу тайника, очевидно, он чувствовал себя здесь вполне свободно. Кажется, он возвращается.
Пенни опустила ресницы и бессильно обвисла.
Фотергилл прошел мимо нее, и она услышала тихий звон металла, странный шелест… о, кажется, она поняла: он отобрал те коробочки, которые хотел взять с собой, и теперь снимал с подушки наволочку, чтобы сложить туда добычу. И уже почти набил наволочку доверху, когда дверная ручка затряслась.
– Миледи? – донесся голос Норриса. – Вы здесь, миледи? Фотергилл замер. Пенни знала, что дверь не заперта. Фотергилл этого не знал.
И поэтому немедленно очутился рядом, с ножом в руке. Метнул взгляд на Пенни и успел заметить блеск ее глаз, прежде чем она зажмурилась.
Он действовал так быстро, что она не успела издать ни звука. Выхватил из кармана платок, вынудил ее открыть рот и сунул туда кляп. Пенни едва не задохнулась и несколько секунд отчаянно давилась, прежде чем сумела кое-как дышать. Вытолкнуть кляп тоже не было сил.
Довольный делом рук своих, Фотергилл осторожно подступил к окну, отодвинул задвижки и распахнул его.