— Спасибо, сам справлюсь. А ты пока еще одну жвачку возьми.
— Ну сколько можно писать? — Ридли нетерпеливо бросила камешек в сторону кустов.
— Я все слышу, — донесся оттуда голос Линка.
— Прекрасно! Значит, у тебя хоть с ушами проблем нет!
Лив посмотрела на меня, закатив глаза. Всю дорогу Линк и Ридли постоянно препирались.
— Знаешь, твои комментарии делу не помогают! — отозвался Линк.
— Тебе помочь, дорогой? — язвительно спросила Ридли.
— Слабо, Рид, — крикнул он в ответ.
Ридли пошла к Линку, чем напрочь шокировала Лив. Заметив ее реакцию, сирена довольно улыбнулась и снова присела на траву.
Я разглядывал шар. Чернота ушла, он стал переливаться оттенками зеленого. В этом не было никакого смысла, просто цвета постоянно менялись. Наверное, Линк прав: я сломал его. Ридли недоуменно приподняла бровь и полюбопытствовала:
— А почему он стал такого цвета?
— Он работает как компас. Если светится — значит, правильно идем. Ну, по крайней мере раньше было так.
— М-м-м, не знала, что у арклайтов есть такая функция, — протянула Ридли, потеряв интерес к шару.
— Уверена, ты много чего не знаешь, — невинно улыбнулась ей Лив.
— Осторожней, детка, а то отправлю тебя искупаться в речке!
Я посмотрел на арклайт — с ним творилось что-то странное. Свет пульсировал с такой яркостью и интенсивностью, какой я не видел с тех пор, как мы ушли с кладбища Бонавентура. Я повернулся и, показывая шар Лив, неожиданно для самого себя произнес:
— Эль, ты глянь на это!
Ридли резко повернулась ко мне, и я обмер.
Я назвал Лив «Эль».
Для меня существовала только одна «Эль». Лив не обратила внимания на мою оговорку, в отличие от Ридли, в глазах которой зажегся нехороший огонек, как будто она вот-вот достанет леденец. Она уставилась на меня, и я почувствовал, как теряю силу воли и контроль над телом. Арклайт выпал из рук и покатился по мху. Лив ничего не заметила, присела на корточки и посмотрела на него:
— Странно! Снова горит зеленым… Нас опять собираются проведать Эмма, Арелия и Твайла?
— А может, это бомба? — отозвался Линк.
Язык меня не слушался. Давненько она не испытывала на мне свои способности, пронеслось у меня в голове, прежде чем я рухнул навзничь. Может, на Линка перестали действовать ее чары, а может, она и правда сдерживалась. Неожиданно.
— Если ты обидишь мою сестру… если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы обидеть мою сестру, то остаток своей жалкой жизни будешь моим рабом. Понял, Короткая Соломинка?
Моя голова непроизвольно поднялась и повернулась почти на сто восемьдесят градусов, я чуть шею не сломал. Глаза открылись и уставились в горящие недобрым желтым огнем глаза Ридли. Они горели так ярко, что у меня закружилась голова.
— Перестань! Ридли, ради бога, не делай глупостей!
Я услышал голос Лив, и в ту же минуту моя голова снова упала, я не успел перехватить контроль. Лив и Ридли встали напротив друг друга. Лив скрестила руки на груди, а Ридли обеими руками сжимала леденец.
— Остынь, Мэри Поппинс! Короткая Соломинка — мой друг.
— А так и не скажешь! — повысила голос Лив. — Не забывай, что мы вообще-то рискуем жизнью, чтобы спасти Лену!
Их лица освещались вспышками яркого света, арклайт пульсировал все сильнее, светя на весь лес.
— Не суй свой нос куда не надо, подруга! — Ридли смерила Лив холодным взглядом.
— Не будь дурой! Если Итан не любит Лену, то что мы тогда делаем посреди этой проклятой чащи?
— Отличный вопрос, хранительница! Я знаю, зачем я здесь, а ты что тут делаешь? Если ты, конечно, не влюблена в любовничка, — угрожающе ответила Ридли, приближаясь к Лив, но та не двинулась с места.
— Что я тут делаю? Южная звезда исчезла, фурия катаклизмов призывает луну до срока где-то у мифического Великого барьера, а ты спрашиваешь меня, что я тут делаю? Издеваешься, что ли?
— То есть любовничек тут ни при чем?
— Итан, который, кстати, на данный момент ничьим любовничком не является, ничегошеньки не знает о мире чародеев! Он по уши влип, без хранителя ему не обойтись, — стойко держалась Лив.
— Но ты-то пока еще не хранительница! Просить тебя о помощи — то же самое, что предлагать медсестре провести операцию на открытом сердце. К тому же, насколько мне известно, на этой должности вмешиваться в происходящее запрещено. Выходит, хранительница из тебя — так себе!
Ридли сказала правду. Существуют правила, и Лив нарушает их.
— Может, и так, но зато я прекрасно разбираюсь в астрономии. Без моих расчетов мы не сможем воспользоваться картой, и тем более найти Великий барьер и Лену.
Арклайт у меня в руках погас и остыл.
— Я что-то пропустил? — Линк вышел из-за кустов, застегивая ширинку. — Решил чайку в туалете попить. Вот так всегда, самое интересное — мимо!
Девочки растерянно уставились на него, а я попытался встать на ноги.
— Это еще что?! — Лив вдруг постучала по селенометру. — Показатели просто зашкаливают, этого не может быть!!!
По лесу прокатился оглушительный треск ломающихся веток. Наверное, Охотник все-таки догнал нас! А потом мне пришел в голову другой вариант, сразу же вызвавший у меня чувство вины.
Возможно, это человек, который не хочет, чтобы мы его нашли.
Человек, который умеет управлять явлениями природы.
— Бежим!
Треск становился все громче, деревья с обеих сторон затрещали и упали, преградив мне путь. Я попятился. Последний раз, когда передо мной падали деревья, это нельзя было назвать случайностью.
«Лена! Это ты?»
В нескольких метрах от нас огромные замшелые дубы и сосны вдруг вырвало с корнем и швырнуло на землю.
«Лена, не надо!»
— Детка, пора доставать конфетку! — крикнул Линк и, спотыкаясь, подбежал к Ридли.
— Не смей называть меня деткой!
Небо, которое я так давно не видел, потемнело, все заволокло черными тучами чародейской магии. А потом я почувствовал что-то.
Нет, скорее — услышал.
«Итан, беги!»
Это был ее голос, голос, который так долго молчал! Но если Лена говорит «беги», то кто же вырывает с корнем деревья?
«Эль, что происходит???»
Ответа не последовало. Нас окружала тьма, тучи сгущались, и я вдруг понял, что это не тучи.
— Осторожно! — крикнул я, хватая Лив за руку, и толкнул Линка к Ридли.
Как раз вовремя: в следующую секунду с неба посыпался дождь из сломанных сосен, они воткнулись ровно в то место, где мы стояли. В глаза и рот попала пыль, я зажмурился и закашлялся.