— Прекрасно… — пробормотал он, наконец. — Ты прекрасна, Сюзанна. Спасибо.
Он провел пальцем по ее руке. Когда же коснулся шрамов, она затаила дыхание. Но ее шрамы, казалось, нисколько его не смутили. Он провел ладонью по ее руке, потом запустил пальцы в вырез сорочки. Его прикосновение обжигало и словно оставляло огненный след.
— Не знаю, почему так, — пробормотал он, — но в мире нет ничего более соблазнительного, чем вот такая сорочка. Ни кружева, ни ленты, ни шелка и меха, ничто не может сравниться с ней.
Его рука скользнула вниз и коснулась ее груди. Сюзанна судорожно сглотнула. Но он оставался спокойным и осторожно поглаживал мягкие округлости, то и дело касаясь отвердевших сосков. И вид у него при этом был странно задумчивый, как будто он напряженно о чем-то размышлял.
«Какие мужчины странные…» — подумала Сюзанна. И, нервно рассмеявшись, проговорила:
— Вы не могли бы хотя бы поцеловать меня?
— С удовольствием.
Его губы скользнули по впадинке на ее шее. Затем снова и снова…
— О, Брэм…
— Только поцелуи, дорогая. Только поцелуи, клянусь. Я остановлюсь, как только ты скажешь. Но позволь мне целовать тебя, Сюзанна.
Что ж, если только поцелуи?.. Какой вред может быть от нескольких поцелуев? К тому же…
Тут Брэм наклонил голову и легонько прикусил сквозь сорочку один из сосков. Сюзанна вскрикнула, потрясенная внезапным взрывом удовольствия.
— Тише, — пробормотал он над ее грудью. — Только поцелуи, только поцелуи…
Только поцелуи? Ха! В таком случае великие пирамиды в Египте — всего лишь груды камней.
По всему ее телу проносилась буря ощущений. Она никогда не знала ничего столь же приятного.
Тут он немного отстранился от нее и воскликнул:
— О Боже!.. Твои груди — как бутоны роз на чистом снегу! А это… — Его губы опускались все ниже и ниже. — Сюзанна, это то, что ставит мужчину на колени.
— Нет, Брэм, — отчаянно прошептала она. — Брэм, пожалуйста, встаньте. Это может повредить вашей ноге.
Он тяжело вздохнул, а Сюзанна подумала: «Ну вот… Теперь я все испортила. Упрямый дурак скорее умрет, чем признается в небольшой слабости. Конечно, он теперь ни за что не встанет».
Он тихо застонал, уткнувшись носом ей в живот, а его ладони обхватили ее ягодицы.
— Ты ведь хотела этого, помнишь? Ты сказала, что заставишь меня стать на колени.
Да, конечно, она хотела увидеть его на коленях. Думала, что это будет подтверждением ее власти над ним. И вот теперь он на коленях, у ее ног. Но что-то пошло не так. Потому что он завоевал и покорил ее.
— Да-да, только поцелуи, — шептал он, — только поцелуи, клянусь. Позволь мне показать, как приятно это может быть. Я точно знаю, что тебе нужно.
И губы его прижались к белью, прикрывающему ее лоно.
— Брэм, я не могу…
У нее перехватило дыхание, и она, покачнувшись, ухватилась за его плечи.
— Не бойся, я ведь держу тебя. Ты в безопасности со мной. Я не позволю тебе упасть.
— Но я…
— Ты хочешь, чтобы я остановился?
Она не смогла заставить себя ответить. А он, засмеявшись, сказал:
— Вот видишь…
Брэм раздвинул плечом ее ноги и принялся ласкать ее и целовать. Сюзанна громко застонала и тотчас почувствовала, как увлажнилось ее лоно. И теперь все вокруг нее как будто перестало существовать. Исчезла музыка, еще недавно доносившаяся из кондитерской. И даже перестал шуметь ветер. Не было ничего, кроме наслаждения, которое дарил ей Брэм. А в момент оргазма она закричала, покачиваясь на волнах удовольствия. Когда же пришла в себя, Брэм крепко обнял ее и привлек к себе, затем уложил на траву, а сам лег с ней рядом.
Так они и лежали под ивой, а их руки и ноги переплелись, как корни дерева. И казалось даже, что у них было одно общее дыхание и свое собственное небо, нависшее над ними в их уютном отдельном мире.
Почувствовав, что она дрожит, Брэм пробормотал:
— Не бойся, все хорошо.
Он прижался губами к ее лбу.
Но она не была напугана, просто была… ошеломлена. Что все это значило для него? И что это значило для нее? «Только поцелуи», — напомнила она себе. Да, для него это были всего лишь поцелуи. Он не хотел романтических привязанностей.
— Ты такая страстная, Сюзанна. Такая красивая… Я мог бы показать тебе, что такое настоящее удовольствие.
— Расскажи о нем, — услышала она собственный голос.
Сюзанна не понимала, что заставило ее это сказать. Конечно, она знала, что такое половой акт, — то есть знала то, что в книгах рассказывалось о соитии и репродукции человека. Она работала рядом с акушерками и слышала, как девицы в посудомоечной хихикали и сплетничали между собой. Но она хотела узнать, что это значило для него и что, по его мнению, это будет означать для них обоих.
Он поднес ее ладонь к выпуклости на своих штанах.
— Чувствуешь это?
Она кивнула. Как она могла не почувствовать такое?
— Так вот, это для тебя, Сюзанна. Для твоего наслаждения.
— О Боже, все… это? Такое большое?
Брэм рассмеялся и поцеловал ее шею.
— Да, все это. Все оно — для тебя.
Он взялся за подол сорочки и медленно приподнял ее до бедер, скользя пальцами вдоль чувствительной ямки у нее под коленом. Затем его рука оказалась у нее между ног, и пальцы коснулись теплой и влажной интимной плоти.
— А это — для меня, — сказал он с улыбкой. — Так что все очень просто.
Очень просто… Выходит, так он это понимал. Несложный и вполне естественный акт. Взаимное удовлетворение потребностей и желаний. Но это означало, что они с ним были созданы друг для друга, не так ли?
Тут он вдруг начал медленно проникать в нее пальцем, погружаясь с каждым мгновением все глубже и глубже. Сюзанна испытала потрясающий оргазм всего несколько минут назад, но сейчас снова почувствовала возбуждение. Она со стоном приподняла бедра навстречу его пальцам, он страстно поцеловал ее, потом внезапно отстранился и вытащил палец из ее лона.
Сюзанна всхлипнула, словно лишилась чего-то очень для нее важного. Но она тотчас успокоилась, потому что Брэм приник к ней, устраиваясь меж ее ног. Ей пришлось раздвинуть их пошире, чтобы ее холмик оказался плотно прижатым к его восставшей плоти. Взяв ее лицо в ладони, он пристально взглянул на нее и спросил:
— Ты хочешь меня, Сюзанна?
Она не могла притворяться; ее тело само ответило за нее — бедра то и дело приподнимались ему навстречу.
— Да, хочу… — выдохнула она.
Он замер.
— Ты уверена?