— Да, это решение далось мне с некоторым трудом. — Он почесал подбородок. — Но надвигалась война. И, кроме того, меня, наконец, догнало письмо, в котором говорилось о болезни отца, — это меня отрезвило. И Джосс, и Бел еще были несовершеннолетними, и в случае смерти отца о них некому было позаботиться. Я подумал, что мне лучше некоторое время находиться на одном месте, чтобы они знали, где найти меня, если я им понадоблюсь. Оксфорд был ничем не хуже других мест. Я отучился там три семестра, когда это произошло.
— Когда ваш отец умер? — Зажав карандаш зубами, она вытерла руки о блузу.
— Да. София взяла карандаш в руку и повернула голову, чтобы взглянуть на него. Однако она не просто смотрела, скорее, она изучала форму его уха или, может быть, линию скул, подумал Грей. Он бессознательно потер шею, ощущая, как горит его кожа под этим взглядом, в котором сквозило нескрываемое одобрение.
— И тогда вы и продали землю, — сказала она, вновь концентрируя внимание на рисунке. — И стали капером?
Он кивнул.
— Но если вы так беспокоились о своем брате и сестре, почему вы не отправились домой, чтобы вести дела на плантации?
Грей тяжело вздохнул:
— Причин было множество. Но все они были связаны с деньгами. Цена на сахар падала, а пошлины постоянно росли. Плантации в Вест-Индии уже не приносили такого дохода, как раньше. Мы бы в течение года прожили уже нажитое и влезли бы в долги. — Он покачал головой. — Это бы не сработало. Если бы я рассказал душеприказчикам о Джоссе, они бы вынуждены были начать всяческие согласования, что привело бы к задержке дела, и, помимо этого, я просто не был уверен, что он согласится на продажу. Я нашел покупателя на землю, а возможность купить этот корабль и получить лицензию капера у меня была, и я ухватился за эту возможность. А затем, именем Короны, я захватил более шестидесяти кораблей. — Грей не мог скрыть нотки гордости в своем голосе. — Я никогда не сожалел о своем решении. Это было единственное дело, полностью увлекшее меня и к тому же сулившее быструю прибыль.
Она вновь бросила на него изучающий взгляд, на этот раз разглядывая лоб и волосы.
— Но ведь наверняка вы могли найти какое-нибудь другое прибыльное дело, не столь рискованное. В конце концов, вы могли жениться.
— Жениться?
— Ну конечно. Именно так и поступают джентльмены, оказавшись в затруднительном финансовом положении, не так ли? Вы из хорошей семьи, у вас была земля… несомненно, вы могли бы найти молодую наследницу или богатую вдову, которая вышла бы за вас, а потом вы могли бы поступать как вам угодно. И потом, — сказала она, встретившись с ним взглядом, — нельзя сказать, что у вас недостает обаяния, чтобы ухаживать за дамами. И вы по-своему достаточно красивы.
— По-своему.
Она снова наклонила голову.
— Но не задавайтесь. Я не пытаюсь вам льстить. Я всего лишь говорю то, что есть. Каперство было не единственным прибыльным ходом. Вы могли жениться, если бы захотели.
— Да, конечно, но вы не учитываете одно обстоятельство. Я не хотел жениться.
Она взяла кисточку и коснулась палитры.
— Да, вы не хотели. Вы хотели ходить в море. Вам хотелось идти на риск, Захватывать корабли именем Короны и гоняться за бесчисленным количеством женщин на четырех континентах. Вот почему вы продали свою землю, мистер Грейсон. Потому что это то, что вы хотели делать. Прибыль здесь дело второстепенное.
Грей одернул рукава рубашки. Его злило, что эта девчонка так легко увидела правду, о которой он многие годы трусливо старался не думать. Но сейчас он должен был честно признаться себе, что он не просто вор, он лживый и эгоистичный вор. Сколько же еще пороков должна она вскрыть, прежде чем окончательно отвернется?
— А как насчет вас, мисс Тернер? — Он наклонился вперед, — Почему вы здесь, почему направляетесь в Вест-Индию работать гувернанткой? Вы из благородной семьи — это ясно. И даже если у вас нет приданого, моя дорогая… — он дождался, пока она подняла на него глаза, — вы настолько красивы, что мужчины, наверное, просто падают к вашим ногам.
Она отмахнулась рукой, в которой держала кисточку. И все же ее щеки порозовели, и она слегка коснулась бровей тыльной стороной запястья.
— Не смущайтесь. Я не льщу вам, я лишь называю вещи своими именами. — Он откинулся на спинку стула. — Так почему же вы не вышли замуж?
— Я объяснила вам вчера, почему не могла выйти замуж. Той связью я погубила свою репутацию.
Грей сложил руки на груди.
— Ах да, этот француз, учитель рисования. Как там его звали? Жермен?
— Жерве. — Она театрально вздохнула. — Ах, то наслаждение, которое я познала с ним, стоило любой цены. Я никогда не чувствовала себя такой живой, как в его объятиях. Каждое мгновение, проведенное с ним, было минутой пребывания в Эдеме.
Грей тяжело запыхтел и пнул ногой ножку стола. Она лгала, чтобы вызвать его ревность. И, черт возьми, она этого добилась.
София начала смешивать краски на палитре.
— Однажды он затащил меня в кладовую, и у нас было безумное свидание между ларями с картошкой и турнепсом. Он прижал меня к полкам, и мы…
— Могу я теперь почитать?
Боже, этого он больше не мог выносить!
Она улыбнулась и потянулась за другой кисточкой.
— Как вам угодно.
Грей открыл книгу и уставился в нее, но сосредоточиться на чтении было невозможно. Тем не менее, он не забывал периодически переворачивать страницы, хотя в его голове проносились яркие эротические образы и штаны готовы были лопнуть от прилившей к паху крови.
По мере того как солнце поднималось в небе, решетчатая тень люка ползла по стене каюты и наконец медленно, будто по принуждению, легла на пол. Вскоре солнце добралось до зенита и разрисовало стол шахматной тенью. Чувствуя себя сонным и вялым, Грей засунул палец под влажный от пота воротник рубашки и дернул его, ища хоть какого-то облегчения. Из-за книги он украдкой бросил взгляд на мисс Тернер. Ее светлое муслиновое платье, вобрав испарину художницы, теперь облегало ее фигуру самым соблазнительным образом. Она медленно повернула голову и слегка потянулась с чувственной грацией.
— Нет ли еще чая? — спросил Грей.
— Нет.
София достала носовой платок и прижала его к бровям, а потом к блестящему от влаги декольте.
Грей аж заерзал, чувствуя новый прилив жара в паху.
— Я на минуту к Стаббу, принесу воды, — сказала она. Он наклонил голову и закрыл глаза, пытаясь подумать о чем-нибудь охлаждающем. О замечательном мороженом с разными вкусовыми добавками, которые так популярны в Мейфэре. Надо будет обязательно сводить туда Бел, попробовать. О ручьях с форелью в Уилтшире, где он провел лето перед Оксфордом. Об эле в запотевшем кувшине, принесенном из погреба. О снеге.
Грей неожиданно представил мисс Тернер, стоящую на фоне английского зимнего пейзажа, одетую в роскошный богатый бархат и осыпанную мягкими пушистыми белыми снежинками. Крошечные кристаллики льда оседают на ее отороченные мехом перчатки, накидку, густую бахрому ресниц. Ее бледная кожа контрастирует с полными ярко-розовыми мягкими губами. Ангельское видение.