Приободрившись, я отметил, что командир стражников и хозяин гостиницы симпатии друг к другу не испытывали. Один надумал возмущаться по поводу пары выбитых гвоздей и свороченного засова, а второй с чистой душой «заложил» информатора преступнику. Кстати, хороший вопрос – зачем Мишету уточнять, кто меня «сдал»? В расчете на то, что сразу после суда я «отблагодарю» пришедшего за наградой Гуса? Допустим. Тогда, если прибавить к этому культурное (если не сказать, вежливое) отношение стражников к арестованному, такое нехарактерное для силовых структур, напрашивается логичный вывод – они не исключают, что в скором времени я выйду на свободу.
А значит, все не так плохо, как кажется!
– Готово! – сообщил Зишок, продемонстрировав командиру мой рюкзак с торчавшей из него рукоятью сабли.
– За мной! – скомандовал Мишет и первым вышел в коридор.
Следом поспешил хозяин гостиницы, все еще пытавшийся узнать, нельзя ли в сумму вознаграждения включить стоимость ремонта, а я вместе с конвоем топал чуть позади, поджидая удобного момента, чтобы переговорить с командиром. Передавать сообщение через рядовых стражников я не хотел – простые бойцы вряд ли знакомы с Ярутом, а Мишет точно должен с ним пересекаться по долгу службы. Хотя, может, я зря перестраховывался? Особенно если вспомнить нашу беседу в трактире, когда мне стало казаться, что мой общительный приятель знает если не всех жителей Ирхона, то половину – наверняка.
Пока мы спускались по лестнице, провожаемые любопытными взглядами разбуженных постояльцев, я успел пожалеть, что поступил так опрометчиво. Надо было после схватки оттащить трупы подальше и спрятать где-нибудь. Сейчас не получил бы проблем на пустом месте. Правда, этот вариант был рискованным – меня могли заметить за переноской дохлых грабителей, так как дело наверняка оказалось бы не из легких и не из бесшумных, а последствия были бы куда хуже…
В общем, к черту сожаления! Уж если ты угодил в собственноручно выкопанную яму, то не нужно сильно расстраиваться, ведь яма, вырытая твоими недругами, оказалась бы намного глубже.
Выйдя на улицу, мы направились в центральную часть Ирхона. Стражники грамотно держали меня в кольце, поэтому, надумай я сбежать, сделать это было бы проблематично. Но таких мыслей у меня не возникало (ага, беги, Форест, беги – арбалетный болт мигом догонит!), я молча следовал за командиром и лишь через пару перекрестков, решив попытать счастья, спросил:
– Господин Мишет, разреши обратиться?
– Говори, – не оборачиваясь, произнес стражник, которому наверняка пришлось по душе проявленное уважение.
Еще бы! Ведь в имперском слово «господин» (аналогично итальянскому «синьору») используется не просто как вежливое обращение, а как умышленное подчеркивание статуса того, к кому обращаются, более высокого в социальной лесенке. Именно на такую реакцию Мишета я рассчитывал, и сразу перешел к сути, чтобы не испытывать его терпение:
– Тебе случайно не знаком командир Ярут, который обычно на восточных воротах дежурит?
– Знаком, и что с того?
– А не мог бы ты сообщить ему, что меня задержали? Я был бы весьма признателен.
Но командир фыркнул и воскликнул:
– Ага, вот прямо сейчас и побегу!
– Нет, прямо сейчас не нужно, – сказал я. – Ярут наверняка спит без задних ног или вообще без сознания валяется, но завтра с утречка…
– Это почему он должен без сознания валяться? – поинтересовался Мишет, покосившись на меня.
Я охотно пояснил:
– Так вчера вечером, когда мы с ним из трактира вернулись, его жена уж больно не в духе была. Наверняка скалкой приголубила, а может, сгоряча за сковородку схватилась – я не особо прислушивался. Решил сбежать подальше, пока и мне не перепало.
Услышав мой ответ, стражники хохотнули, Мишет тоже усмехнулся и протянул: «Да, Мина это может!», а у меня отлегло от сердца. Я ведь точно не знал, был ли приятель женат и кому именно принадлежал услышанный мной женский голос.
– Выходит, ты приятель Ярута? – уточнил Мишет, сбавив темп и дождавшись, пока я поравняюсь с ним.
– Ага, – кивнул я.
– И давно вы с ним знакомы?
– Очень давно. С момента нашей первой встречи я успел заработать пяток шрамов, завалить пару сотен опасных тварей на Проклятых землях, накопить немного деньжат и раз десять едва не попасть на тот свет.
Ну не заявлять же, что мы приятельствуем всего дней десять? А так прозвучало достаточно солидно, и ни слова лжи. Вот только командир недоверчиво покачал головой и задумался. Я не мешал ему – просьба прозвучала, и теперь все зависело от Мишета. Захочет помочь – Ярут узнает о случившемся, захочет устроить подлянку – моя весточка, даже отправленная иными путями, до адресата не дойдет.
– Ладно, как только дежурство закончится, я загляну к Яруту и передам, что ты в остроге, – озвучил свое решение стражник. – Только напомни, звать тебя как?
– Ник Везунчик.
– Ну и прозвище! – удивился Мишет. – А Хинэль не боишься прогневать?
– Не я его выбирал. Знакомые наградили, – пояснил я, равнодушно пожав плечами.
На этом наш разговор завял, как цветок на батарее, а вскоре впереди показались яркие светлячки на металлических держателях, вбитых в стены домов. Похоже, центральный квартал был намного богаче остальных, и на освещении тут не экономили. Мы вышли на небольшую площадь и направились к огромному зданию, которое казалось мрачнее прочих. Возможно, из-за того, что все его окна были перегорожены толстыми металлическими прутьями, а стены не украшали балконы, колонны или художественная лепнина.
Судя по всему, это и был тот самый острог, а иными словами – самая обычная тюрьма. Уже вторая в моей «попаданческой» жизни. Но если в первую я угодил волей случая, который выглядел как хмурые личности в балахонах, то в эту попал исключительно благодаря собственной глупости. А самым обидным было то, что я даже не представлял, хватит ли мне везения вновь обрести свободу.