Спустя короткое время к Кауф приехала Алина и сказала:
– Знаешь, дорогая, ты давай твори, а финансовой стороной вопроса будет заниматься Володя Резников. Он человек честный, к тому же юрист, а по совместительству мой старший брат.
Через год Ксения начала строительство загородного дома и вышла замуж за Владимира.
Каким-то образом она ухитрялась ваять стопроцентные хиты. Любые стихи, положенные на ее музыку, в одночасье запевала вся страна. Исполнители и продюсеры прекрасно знали: если ты имеешь в репертуаре хоть одно произведение Кауф, никогда не останешься без концертов.
На протяжении почти десяти лет бывшая учительница была счастлива, жила с любимым мужем, который обожал супругу и ее дочь Беатрису. Деньги не изменили Ксению Львовну: она осталась скромной, стеснительной, чуралась веселых компаний, не бегала по тусовкам, вела размеренный, если не сказать замкнутый, образ жизни. Кауф наперебой атаковали журналисты всех мастей, желавшие взять интервью, но поговорить с ней не удалось никому – Владимир тщательно оберегал жену от папарацци, та ни разу не засветилась ни в телепрограммах, ни в гламурной прессе.
Алина, ставшая не только золовкой, но и лучшей ее подругой, тоже держала язык за зубами. На все вопросы о родственнице певица неизменно отвечала: «Ксения поглощена творчеством. Она простой человек, которому Господь подарил великий талант, но ее частная жизнь это ее частная жизнь».
Газетчики не потеряли к Кауф интереса, но писать им было совершенно нечего.
А около месяца назад Ксении не стало.
– Вроде она была не пожилой? Почему она умерла? – удивилась я.
Ванда судорожно вздохнула.
– У Ксюши начал развиваться рассеянный склероз, а медицина пока не способна кардинально бороться с этим недугом. Мы надеялись, что болезнь удастся загнать в стадию ремиссии, и врачам одно время удавалось поддерживать мою бедную…
Голос клиентки сорвался. Но Ванда справилась с собой и продолжила.
– Зимой Ксюша прочитала в газете статью, где отнюдь не врач, а безграмотный борзописец, подробно рассказал, какие ужасы ждут человека, страдающего рассеянным склерозом. Ксения, к сожалению, никому не сообщила, какие мысли вызвала у нее публикация, а я не обратила внимания на то, что она стала уж очень тихой. Впрочем, Ксюша никогда не была шумной, и я решила, что у нее очередной творческий кризис. У Кауф наступали порой периоды, когда новые мелодии не рождались. Как правило, это происходило в мае или феврале. Но сейчас я понимаю, та злополучная статейка, обещавшая больным людям всяческие ужасы, сильно напугала Ксению, и она стала думать о самоубийстве. Она была очень гордой, не хотела никого обременять, боялась стать обузой, старалась сама себя обслуживать. Поймите, Кауф творческий человек и все воспринимала обостренно. А тут еще неделю назад один телеканал показал репортаж из больницы, где лежат несчастные люди с рассеянным склерозом. Ну и…
Ванда махнула рукой, помолчала, потом устало добавила:
– Журналисты пишут всякую чушь, нагнетают обстановку, чтобы повысить тираж своих изданий. Им не приходит в голову, что люди, которые страдают от недуга, могут поверить врунам. Отчего бы не сообщить, что с рассеянным склерозом можно прожить много лет вполне деятельным человеком? Сейчас созданы лекарства, задерживающие развитие болезни. Но Ксюша, напуганная прессой, решилась на самоубийство.
Ванда закашлялась. Лиза взяла бутылку с минералкой, налила воду в стакан и подала Комиссаровой.
– У вас возникли какие-то сомнения насчет смерти Ксении Львовны? – неожиданно спросил Денис.
Ванда резко выпрямилась.
– Медэксперт заявил, что ни малейших следов насилия не обнаружено, Ксения по собственной воле ушла из жизни. Но подождите, я не все рассказала. Когда жене поставили страшный диагноз, Владимир сразу нанял опытную медсестру, хотел, чтобы Ксения всегда была под присмотром, ей ведь требовалось делать уколы, массаж, разные манипуляции. Однако, когда сиделка поселилась в доме, Ксения взбунтовалась: «Я буду ощущать себя заключенной, за которой постоянно ходит надзиратель». И Володя отказался от услуг медсестры, сам научился обращаться со шприцем, капельницей, овладел приемами мануального терапевта. Только Резникову приходилось уезжать из дома по делам, я тоже отлучалась, и Ксюша иногда оставалась одна. Она была очень мужественной, никогда не жаловалась, не плакала, не демонстрировала слабости.
– И все же женщина, обладавшая столь сильным характером, решилась на суицид… – покачала головой я. – Судя по вашим словам, Ксения была не из тех, кто легко сдается.
Ванда подняла указательный палец.
– Вот! Совершенно с вами согласна. Я работала у Кауф всю жизнь и ни разу не видела ее в отчаянии или сетующей на судьбу. Нет, если случалась неприятность, она всегда говорила: «Главное, мы живы, остальное чепуха. Справимся».
– Простите, – перебил Ванду Жданов, – если я правильно понял, Ксения, пока не стала писать музыку, испытывала материальные трудности.
– На зарплату учительницы трудно поднимать одной ребенка, – кивнула Комиссарова. – Кауф в те года еле-еле хватало денег от аванса до получки.
– И тем не менее она наняла вас, – продолжал Денис. – Вероятно, у нее был некий дополнительный доход, о котором она никому не сообщала?
Ванда поморщилась.
– Нет.
– Странно, – не успокаивался Денис. – Откуда тогда средства на домработницу?
Комиссарова отвела взгляд в сторону.
– Я в тот год приехала в Москву из провинции. Думала, в столице под ногами золото валяется, да только наивность моя живо испарилась. Жить негде, надо снимать комнату, работу найти трудно… В конце концов я пристроилась уборщицей в пяти местах, в том числе в школе, где вела занятия Кауф. Мы симпатизировали друг другу, так и познакомились. Один раз я пожаловалась Ксении, что придется опять искать жилье, а она в ответ посетовала на болезненность Беатрисы. Мол, отдала дочку в ясли, и теперь у нее постоянно то насморк, то кашель, то температура. А через пару дней Ксюша предложила: «Давай жить вместе. Квартира у меня большая, у тебя будет своя комната. За коммунальные услуги я ни копейки не возьму, еда бесплатная. А ты взамен станешь присматривать за Триси». Так она дочурку называла. Вот с той поры мы и жили вместе.
Я кашлянула.
– Мы слегка отвлеклись от темы. Что привело вас к нам?
– Ксюшу убили, – коротко сказала Ванда. – Надо наказать того, кто поднял на нее руку.
– Экспертиза признала факт самоубийства, – подал голос Роберт, смотревший в экран компьютера. – В акте указано, что снотворное, которое приняла Кауф, было выпито ею добровольно, нет ни малейших следов насилия, которые непременно остаются, если человека вынуждают проглотить лекарство. Что навело вас на мысль об убийстве?
Комиссарова открыла свою сумку, вынула конверт и протянула мне.