— Блейк, — тихо, но настойчиво предостерег меня Ульрих.
Проигнорировав его, я позволила своим глазам привыкнуть к полумраку.
Блонди еще сильнее пригнул голову, прячась за Стивенсом так, что только самый краешек его лица и один светящийся глаз наполовину виднелись из-за коротких волос офицера.
— Не делай этого, — сказал вампир.
Для начала я замедлила свое дыхание — все начиналось с него, а затем успокоила сердцебиение, рассчитывая время между ударами. Во время замедления ударов я негромко повторяла: «Блядь… блядь… блядь… блядь…»
— Даже если и выстрелишь, ты все равно не сможешь сделать это достаточно быстро.
Мой голос, даже мой взгляд был сосредоточен на той части лица, которая виднелась из-за спины.
— Отпусти… его…
Я перестала смотреть на удивленное лицо Стивенса и просто попыталась сконцентрироваться на мишени.
Он полностью скрылся за Стивенсом, поэтому для выстрела у меня не оказалось головы, кроме головы самого Стивенса. Я продолжала целиться в то место, где в последний раз выглядывал вампир. Он покажется. Он не сможет прятаться… наверное.
— Ты говоришь в такт биения своего сердца, — проговорил вампир, прячась.
— Да, — тихо ответила я.
— Не надо, — произнес напряженным голосом Стивенс из-за давления руки вампира на его горле.
— Если я прямо сейчас вырву его горло, тебе не придется стрелять.
— Ты убьешь его, а я прострелю тебя сквозь его тело, — произнес Ульрих.
— Я уже мертв. Тебе меня не запугать.
— Ты… не… мертв, — проговорила я. У меня началась проблема с фокусированием того места, где, как я думала, покажется голова вампира. «Ты не можешь фокусироваться на этом месте вечно. Или стреляй, или дай глазам отдохнуть. Они подведут тебя раньше, чем руки, удерживающие прицел на месте».
— Я мертв, — возразил вампир.
— Пока… нет…, — сказала я.
Я увидела светлые волосы. Мое дыхание замерло, все замерло. В абсолютной тишине я спустила курок, где пустота ждала биение моего сердца.
Светлые волосы скрылись за Стивенсом, и я подумала, что промахнулась. Я ждала, что вампир разорвет его горло, когда рванула вперед, вскинув оружие к плечу и крича:
— Твою мать!
— Стивенс! — закричал Ульрих.
Стивенс упал на четвереньки. Я ожидала из его горла алый фонтан. Он поднялся и, спотыкаясь, побрел от оставшегося лежать на спине вампира. Сильнее сжав оружие, внезапно я подумала, что могла бы целиться в это тело всю проклятую ночь напролет. Я шла осторожно, но быстро, подбираясь к лежащему на полу вампиру.
Ульрих приближался с другой стороны, крепко прижимая приклад к плечу.
Осмотрев тело, я заметила, что его череп был прострелен, с откинутыми назад и измазанными сочащимися мозгами и кровью светлыми волосами. Попадание в мозг мгновенно убило его. Если бы я прострелила только его череп, у вампира было бы достаточно времени вырвать Стивенсу глотку. Твою ж мать.
— Чертовски хороший выстрел, маршал, — похвалил Ульрих.
— Спасибо, — ответила я, слегка хрипловатым голосом. Кончики моих пальцев покалывало, словно иголками от булавок. Так происходило всякий раз, когда пульс снова возвращался в тело, словно я замедлила больше, чем просто сердцебиение на целых несколько минут. Чувствуя слабость в коленях и головокружение, я сделала глубокий выдох, и сосредоточилась на том, чтоб стоять твердо.
Стивенс забился в угол, не от страха, а от такого же облегчения, от которого мне самой хотелось рухнуть на колени, вместо того, чтобы стоять тут и продолжать целиться в вампа. Я могла видеть его мозги, что означало, вампир мертв, мать его, окончательно.
— Он мертв? — спросил Ульрих.
— Да, — ответила я. — И мозги повсюду были тому подтверждением.
— Тогда почему ты по-прежнему продолжаешь в него целишься?
Задумавшись об этом, и сделав еще один долгий выдох, я вынудила себя опустить оружие. Отчего-то мне не хотелось этого делать. С ним было как-то безопаснее. Никакой логики, но желание продолжать целиться оставалось очень велико. Я боролась с желанием пустить в него еще одну пулю, но мозги вампира и так уже растеклись по всему полу. Он был мертв, и нам не пришлось его обезглавливать или вонзать в сердце кол. Вампир мертв. Действительно, воистину мертв, но я все равно действовала таким образом, что стоя с опущенным оружием, по-прежнему продолжала держать его тело в поле зрения.
— Посмотри как там твой напарник, — сказала я.
Ульрих кивнул и отправился исполнять, что я сказала.
Смит с несколькими полицейскими стоял в дверном проеме.
— Все целы? — спросил он.
— Да, — ответила я, — кроме вампира. Пострадавшие снаружи?
Ульрих подошел к своему напарнику, который тяжело поднимался в углу.
— Большинство вампиров. Полицейские целы.
— Что случилось? — спросила я.
— Сбежала пожилая женщина, а затем погасли все наши святыни и кто-то открыл огонь.
— И все решили, что это напали вампиры, поэтому они тоже открыли огонь, — предположила я.
— Да, — произнес Смит.
— Дерьмо, — выругалась я.
— Эй, все полицейские целы, — напомнил он.
Я кивнула.
— Ты прав. Это хорошая новость.
К нам подбежал офицер.
— Там снаружи группа с канала теленовостей.
—Дерьмо,— теперь выругался Смит. — Как, черт возьми, они пробрались сюда.
Я посмотрела на мертвого, и подумала обо всех остальных вампирах, которые выглядели как бабушки, дедушки, дети и футбольные мамочки — все они были убиты полицией под объективом камер. Блядь, блядь, блядь, блядь, и еще раз блядь! Я боролась с желанием пнуть тело вампира. Спланировали ли они это? Предупредили ли они СМИ, готовые ради этого умереть? Сделали ли они из себя таким образом мучеников? Боже, я надеялась, что нет, потому что где один мученик — там и другой.
Позади нас звякнул прибывший лифт, и мы все повернулись с оружием наготове. Я подняла свою винтовку, прижав ее щекой к плечу, и увидела, как Зебровски поднимает деревянную дверь. Он убрал свое оружие, как и все мы, затем глянул на мертвого вампира.
— Я пропустил все веселье?
— Да что там, пропустил какую-то перестрелку, но не гребаный ураган, который устроит нам СМИ, — сказала я.
— Я еще могу вернуться наверх, — сказал он.
— Ты можешь быть офицером на месте происшествия. Думаю, тебе удастся с ними поладить.
—Дерьмо, — выругался Зебровски.
Отличный итог всего.