Мы с Жан-Клодом почти дошли уже до двери спальни, когда из холла к нам подошел расстроенный Год. Год [24] — это сокращенно от Годфредо, но он был достаточно высок, накачан, да и просто очень большой, чтобы такое прозвище совсем уж казалось забавным. Он был темнокожим испанцем, и кроме него у нас был только один такой же внушительный охранник, Дино, но там, где Дино был медлителен как чрезвычайно мощная гора, Год был быстр настолько же, насколько был огромен. Дино ударил бы тебя сильнее, но Год бил бы тебя быстрее и чаще.
— Прошу прощения, Жан-Клод, Анита, но до отъезда Ашер хотел бы повидаться с Жан-Клодом.
Жан-Клод вздохнул и сжал мне руку:
— Если хочешь, я отклоню его просьбу.
Я посмотрела на него, пытаясь прочесть выражение его лица. Мне следовало бы догадаться раньше.
— Если хочешь увидеться с ним, тогда иди, но я все еще слишком зла на него.
Он слегка сжал губы, будто хотел улыбнуться, но выражение лица по-прежнему оставалось печальным, не соответствующим улыбке. Но этой почти-улыбки хватило. Я нежно потрепала его по руке:
— Иди к нему. Все в порядке, я отмоюсь, и буду ждать тебя в постели.
— Прости, что не присоединюсь к тебе в ванной.
— Валяться в джакузи без компании вгоняет в депрессию. Я просто наскоро приму душ.
Год прочистил горло, привлекая к себе наше внимание.
— Сожалею, но прощание Жан-Клода с Ашером может несколько затянуться. Просто сказал, вдруг это повлияет на планы Аниты.
Я посмотрела на здоровяка. Он выглядел не в своей тарелке.
— Чего ты нам не говоришь, Годфредо? — спросила я.
Опустив взгляд на свои ноги, и выглядя откровенно несчастным, он пробубнил себе что-то под нос.
— Что? — переспросила я.
Он нахмурился:
— Я практически уверен, что Ашер хочет не только поговорить с Жан-Клодом. Кажется, он думает, раз вы его прогоняете, то можете больше не разрешить возвратиться, поэтому хотел попрощаться… — Он развел в стороны свои массивные руки, в некоем подобии пожатия плеч.
Я тоже нахмурилась, не вполне уверенная, что поняла правильно, но подозревая, что на верном пути. И, все же надеясь, что ошиблась.
Жан-Клод поднял мою руку и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони.
— Прости, ma petite, я могу задержаться на некоторое время.
Я посмотрела на него:
— Ашер хочет секса на посошок, я угадала?
— Думаю, да.
Я пристальнее вгляделась в него:
— Он ранил меня и Сина. Я знаю, ты еще сердишься на него.
— Да, сержусь, но раз уж это последний раз, я не пропущу его.
— Последний? Он ведь уезжает только на месяц, разве нет?
— Возможно на дольше; город нуждается в новом Мастере вампиров и направил мне прошение кого-нибудь порекомендовать.
— Хочешь сказать, что Ашер может уже не вернуться?
— Вполне возможно, пришло время ему обзавестись собственной территорией.
— Может и так, но… — Я подумала о том, что больше никогда не займусь с Ашером любовью, не увижу, как он доминирует над Натаниэлем, или надо мной, или как над ним доминирует Ричард, или как мы спим с ним и Жан-Клодом, или… просто о том, что Ашера в моей жизни больше не будет. От таких мыслей мне стало грустно, но…
— Если бы это была вообще последняя ночь, я бы сожалела, что меня там не будет, но я все еще слишком зла. — И потом я поняла: — К тому же, он не спрашивал обо мне, не так ли?
Годфредо покачал головой.
— Я попрощаюсь с ним, коль так, но у тебя по-прежнему останется выбор, ma petite.
— Иди, — напутствовала я, — и попрощайся. Ты любишь его дольше, чем мы все живем.
— Тебе надо накормить ardeur, чтобы выздороветь, — заметил он.
Поборов желание оглянуться в поисках Никки, ответила:
— Я справлюсь.
— Если подумываешь кормиться от Никки, тогда мне понадобится другой охранник в партнеры, — заметила Клодия.
— Тебе с красной футболкой или еще одного с черной? — поинтересовался Год. Никки носил красную футболку, Клодия — черную; Никки был согласен кормить ardeur, Клодия — нет. Красная означала еду, черная — что это просто охранник. Хотя Никки кормил только мой ardeur, а не Жан-Клода, и предпочитал ни с кем не делиться кровью, но все же он мог это сделать, если бы я сказала ему, поскольку у него просто не было бы выбора. Я изо всех сил старалась не заставлять Никки делать тех вещей, которых он делать не хотел.
— В любом случае мы охрана, Анита, и должны работать в смешанных парах, на случай непредвиденной ситуации, — пояснила Клодия.
— Думаю Домино и Итан единственные, кто сейчас свободны?
Домино, как и Никки, предпочитал кормить только меня, но Итан был более гибким и позволял некоторым вампирам кормиться от него.
— Мне все равно, — ответила она.
— Я направлю одного из них к тебе. — Он перевел взгляд на меня. — Где им встретиться с Клодией?
— Возле душа, — сказала я.
— В той комнате, где ты спишь с Микой, Натаниэлем и Сином, или в общей душевой?
Меня удивило, что Год приписал Сина в общий список. Он нечасто спал с нами. У него в доме была собственная комната, и здесь тоже, но он нечасто ей пользовался. Или Ашер как раз это и имел в виду? Это не всегда касалось секса, иногда были просто объятия и кувыркания, как котята в клубке, но если уж Год это заметил, то другие подавно. Год был не самым наблюдательным из стражей, когда дело касалось личных отношений.
Я подумала над заданным им вопросом и ответила:
— Мика, скорее всего, сейчас спит, так что лучше в общей душевой.
— Тогда туда подкрепление и отправлю, — кивнул он и посмотрел на Жан-Клода, — Вы готовы, сер?
— Да, — ответил Жан-Клод, затем коротко меня поцеловал и отправился вслед за Годом по длинному холлу. Он никогда не оглядывался, и сейчас он шел прощаться с Ашером. Я смотрела, как он уходит во всей этой черной коже, на фоне которой терялись его длинные локоны.
Никки встал рядом, и нашел своей рукой мою. Мы стояли, держась за руки, когда он спросил:
— Мне присоединиться к тебе в душе или ты хочешь, чтобы я подождал снаружи и нашел кровать?
— Жан-Клод сегодня ей не воспользуется, — сказала я.
— Это так, но он не против Мики, Натаниэля, Ашера и даже Сина в постели с тобой, когда его нет рядом, но я не вхожу в список его любимчиков.