— Ты выглядишь на шестнадцать лет. Где это ты достала такую футболку?
Она рассмеялась.
— Я купила ее в Австрии. — Она оттянула тонкую ткань на груди. — Нравится?
— Ты неотразима!
— Ну как, — засмеялась Джин, — возьмешь меня на работу?
— На работу? — Он слегка откашлялся. — А тебе не жалко свой выходной?
— Нет, не жалко. Иначе я не была бы здесь.
— Тогда ты получишь работу, моя девочка, — сказал Майкл, беспечно обняв ее за плечи. — Я думаю… — Он поднял палец к верхней губе. — Нам понадобится еще одна лестница. А как ты добралась? Я не вижу твоей машины.
— Я приехала на велосипеде.
— На велосипеде?
— Ну да. Тут недалеко, и погода прекрасная. Кроме того, мой автомобиль нуждается в отдыхе, чего не скажешь обо мне. А у тебя разве нет второй лестницы?
— В данный момент нет. А как насчет оконных рам! Хочешь покрасить?
— Красить оконные рамы — это мучение.
— Как хочешь. Но ведь для того, чтобы покрасить окна, нужно настоящее умение. И только ты с твоим опытом могла бы с этим прекрасно справиться.
— Ты бессовестный льстец, и я отлично знаю, что ты просто взываешь к моему тщеславию. Ну, ладно, так уж и быть, покрашу я твои окна. А краска у тебя есть?
— Краска? Ох, черт!
— Значит, нет. Тогда нам надо выбирать, ехать в город за краской или за второй лестницей.
— За краской.
— Какой цвет ты выбрал?
— Бежевый.
— Мне кажется, выбор правильный. — Она протянула руку. — Давай мне ключи от машины. Я возьму твой «скаут» и съезжу, покаты тут возишься.
— Ну уж нет. Я тоже хочу прокатиться с тобой.
Майкл вытер руки о джинсы и побежал в дом. Там он быстро надел рубашку и, захватив бумажник, сунул его в карман.
Позавтракать они остановились в центре города. Хотя Джин заявила, что уже поела, ей все же удалось осилить омлет. У Майкла же был отличный аппетит.
— Вот видишь, — насмешливо сказала она, откинувшись на спинку стула и прихлебывая кофе, — если бы я не затащила тебя сюда, ты бы так и не поел. Ты не любишь готовить?
— Увы, действительно, не люблю.
— А как же ты жил нее эти годы? — допытывалась она, только сейчас припомнив, что, по мнению сестер Партон, он разведен. — Кто-то же тебе готовил?
— Слухами земля полнится? — Он не был ни удивлен, ни раздосадован.
— В таком городке, как наш, можешь не сомневаться. Ты в разводе?
— Да. — Он глубоко и удовлетворенно вздохнул. — А ты любопытная. Не терпится все узнать?
— Конечно. Так что же произошло?
— Все кончилось как-то само собой.
— Без всяких скандалов?
— К счастью, да, совершенно без них.
— И детей нет?
— Нет.
— Как ее звали?
— Летиция. Мы поженились прямо после колледжа и шесть лет спустя развелись. Решение было принято к обоюдному удовлетворению. Мы оба знали, что совершили ошибку, и поскольку детей у нас не было…
— Она снова вышла замуж?
— Да. По последним сведениям, у нее уже трое детей.
— А ты детей не хотел?
— Тогда нет. А теперь — да.
Джин почувствовала слабый трепет в груди. Ее все еще мучил вопрос о лавандовой леди, но сейчас она не могла его задать.
— А где твоя семья?
— Мои родители живут в Александер-Сити. Отец на пенсии, он был бухгалтером.
— А мать?
— А мать домохозяйка. Эмансипация ее не коснулась.
— Тебе очень повезло. — Джин сказала это с такой искренностью, что он ощутил легкое чувство вины. Ему и в самом деле повезло: он вырос в ломе, полном любви, в то время как она была лишена ее еще в раннем детстве.
— А у тебя есть братья и сестры?
— Только сестра. — В его глазах появился какой-то лукавый блеск. — Она на два года меня старше.
— Она замужем?
— Да. И у нее трое детей. Все мальчишки. Полностью посвятила себя семье, хотя по характеру Розин всегда была немного эксцентрична.
— Где она живет?
— В Нью-Йорке и часто пишет мне. — Он подождал, наблюдая, уловит ли Джин эту связь, но она, казалось, выслушала это так же, как и все остальное.
— Вы с ней близки?
— Мы всегда были с ней дружны. Надеюсь, они всем семейством приедут в августе посмотреть дом. Ребята сейчас в летнем лагере на севере, и Розин с Брайаном собираются забрать их в этом году сами, чтобы они не возвращались домой на автобусе. Они даже обещали прихватить и родителей. Ума не приложу, как они все поместятся в одной машине.
Джин рассмеялась, представляя себе эту картину.
— По-моему, это очень забавно.
— Не так уж забавно, когда ребята, заскучав, начинают драться или возиться в машине. Я бывал на загородных прогулках вместе с ними — просто волосы дыбом. — Но ласковое выражение его глаз говорило об обратном: он явно любил племянников, что бы они ни вытворяли. Джин видела это и завидовала. Затаенная печаль в ее глазах сказала ему об этом. — Ну, — весело воскликнул он, вставая со стула и беря ее за руку, — если мы будем продолжать в том же духе, то краски нам не видать. А я не хочу упустить шанс воспользоваться лишней парой рабочих рук.
Купив все необходимое, они поехали назад и до вечера проработали вместе. Джин осталась внизу, старательно зачищая и покрывая краской оконные рамы, а Майкл стоял высоко на своей лестнице, по пояс раздетый, и его загорелое тело волновало ее.
И в пятницу все шло как обычно. Она несколько минут поговорила с Майклом, пока он работал, и пошла дальше разносить почту. Наступила суббота, и Джин надеялась, что опять найдет для себя записку в дверной щели, — это был очаровательный способ назначать свидания. Но Майкл был слишком занят покраской.
Поэтому, когда днем ей позвонила ее подруга и предложила поехать пообедать, она с готовностью согласилась. Ее уютная квартира казалась сегодня слишком тихой и пустой. К тому же они давно не виделись и были не прочь немного поболтать.
За салатом и рыбой они поделились своими новостями. Джин рассказала о своем путешествии и с гордостью показала снимки, которые привезла. А Кейт много говорила о новой картине, над которой сейчас работала по заказу.
— Кажется, дела у тебя пошли. Я рада, — сказала Джин.
— Да, кажется, — с облегчением вздохнула Кейт, — После стольких лет неудач дело вроде бы пошло на лад. Один галерейщик, с которым я работаю, уже продал пару картин. И надеюсь, продаст еще. А как ты? До меня дошли слухи, что ты видишься кое с кем, — проговорила она лукаво.