И что я должен был ему ответить? Помолчали еще. И тут он понес откровенную чушь – я даже не ожидал ничего подобного. Он говорил о доблести вайхов, об их воинском искусстве, о том, что рано или поздно они положат всю Империю под копыта своих лошадей.
Ты для кого это все говоришь – для нас или для своих? Еще один потрясатель Вселенной, мать твою. С виду неглупый человек, зачем тебе все это?
Ворон потянулся головой к лошади человека с тряпкой на копье, принюхался – не иначе кобылу почуял. Ворон, да как же тебе не стыдно? Здесь вопрос жизни и смерти решается, а у тебя одно на уме. Я улыбнулся своим мыслям, хлопнул коня по крупу, осаживая, и, подняв правую полусогнутую руку со сжатым кулаком, стукнул ребром ладони левой по сгибу локтя. Надеюсь, этот жест и здесь в обиходе.
Тронув поводья, развернул Ворона и поехал назад нарочито неторопливо, не видя смысла продолжать разговор.
Когда мы, возвращаясь, поравнялись со Шлоном, егерь оглушительно свистнул, привлекая внимание вайхов. Оглянувшись, я увидел, что на звук обернулся все тот же человек с тряпкой на копье. Остальные сочли ниже своего достоинства реагировать на свист. Шлона устроил и такой вариант.
Помахав над головой дымящимся фитилем, он приложил его к круглому камню, издали похожему на бомбу, и катнул его вниз. Копьеносец с визгом ожег коня плеткой, бросая его с места в галоп, уносясь от катящейся мнимой бомбы. Остальные, увидев, чем пахнет дело, позабыли про всякое достоинство и понеслись вслед за ним, колотя пятками по бокам лошадей. Мои парни провожали их издевательским смехом и свистом. Шлон, довольный произведенным эффектом, исполнил свой коронный номер, повернувшись тылом к степнякам и согнувшись. Силен, бродяга, – поди, у самого уши заложило.
Когда мы слезли с лошадей и передали поводья Кадьену, Анри поинтересовался у меня, что обозначает этот жест, – и он в точности его скопировал. «Вот тебе раз, мои усилия прошли даром», – подумал я, а вслух сказал:
– Это жест отрицания, Анри. Всего лишь жест отрицания. Пошли обедать, остынет все. А так хочется горяченького похлебать.
После обеда разморило, прилег на часок в теньке, подремал.
Вообще-то у нас до вечера режим щадящий: отдыхаем, вяло показывая активность на рытье защитного вала. Проснувшись, я поднялся с подстеленной попоны, попил чайку, вернее, заменявшего его здесь бадана, и пошел осматривать нашу работу.
Неплохо, – даже лучше, чем задумывалось. С внешней стороны насыпь достигала почти полутораметровой высоты. Это не от людей, – конечно, человек перемахнет через нее не напрягаясь. А вот лошадь в конце подъема не сможет перепрыгнуть, не хватит разбега. Нам больше и не надо: секундная заминка в бою значит очень много. Но это все на крайний случай. А у нас совершенно другие планы.
Мы собрались у ярко пылающего костра, когда уже совсем стемнело. Как будто бы все готово, оружие проверено, лошади оседланы, осталось только подтянуть подпруги. Не спеша поужинали, не забыв подменить дежуривших на валу часовых. Запили рассыпчатую кашу вином, чинно расселись вокруг костра. Ну что ж, пора приступать к инструктажу. Я уселся удобнее, с минуту помолчал, прогоняя в уме все моменты, уже в который раз за последние сутки, и начал:
– Слушаем все внимательно, запоминаем, вопросы и предложения в конце, когда закончу. В общих чертах план таков. После того как все обговорим, будем пару часов изображать застолье – с криками, смехом и пьяными песнями. Шлон, насчет пьяных песен у тебя должно получиться неплохо.
– Ваша милость, для полного правдоподобия неплохо бы…
Нектор прервал его «жестом отрицания»: мол, перебьешься. Ишь как быстро переняли, подумал я, лучше бы, например, мои изысканные манеры.
– Парни, осторожнее с этим жестом. Это не совсем жест отрицания. По правде говоря, он обозначает следующее…
В нескольких словах я объяснил его действительное значение, чем вызвал оживление и смех среди своих людей.
Ну что ж, у нашего отряда есть своя песня, теперь обзавелись фирменным знаком. Я представил себе картину, как мы проезжаем мимо высокопоставленных особ и в едином порыве приветствуем их жестом отрицания. Мне самому стало смешно, а когда Прошка поинтересовался, что меня так развеселило, рассказал ему, что вызвало новую бурю веселья у всех.
Ничего страшного, времени для обсуждения моего далеко не идеального плана еще куча, а своим весельем мы претворяем в жизнь его первую часть, где говорится о пьяном веселье, для того чтобы притупить бдительность противника.
Когда все стихли, я снова взял слово:
– Итак, господа. Все, веселье кончилось, обсуждаем серьезные темы. Часа за три до рассвета принимаем корешки, чтобы ко времени атаки подействовало наверняка и на всех. Ворон, Кот, вы скрытно выдвигаетесь первыми, осматриваете склоны холма на предмет наблюдателей. Иначе, если вайхи обнаружат наши приготовления, нас ждет в лагере горячий прием. Затем идете к броду – вайхи могли оставить там своих людей на тот случай, если мы попытаемся форсировать реку в темноте. Мы будем настороже и, если услышим шум у переправы, сразу придем к вам на помощь. В этом случае атака лагеря отменяется, все возвращаются на холм. Если все пройдет благополучно, возвращаетесь и присоединяетесь к остальным.
Всем приготовить белые повязки на голову. Корешки корешками, но подстраховаться не мешает. Далее. Работать будем парами, выстраиваемся по пять человек в две шеренги. Растягиваться в линию не вижу смысла.
Начинаю с правого фланга. Первая пара – Ворон и Кот, вторая – барон Коллайн и Амин, третья – я и Проухв, четвертая – Кадьен и Пелай и наконец крайняя – Нектор и Шлон. Атакуем с левого крыла лагеря, доходим до скалы и поворачиваем направо. Затем проходим через центр, прорываемся к степи и возвращаемся на холм. Задача первых в двойке атаковать, ведомые прикрывают. «Дикие», к вам особая просьба: по возможности уничтожьте главного, он спит в единственном шатре, как выглядит – вы видели.
Шлон, приготовь две бомбы, запального шнура оставь вот столько, – я развел большой и указательный пальцы, – и две сумки под них. Одна бомба у тебя, другая – у Проухва. Бросать по команде, при отходе. Ружей с собой не брать, пистолетов у нас достаточно. Ружья оставим здесь, у насыпи. Если за нами случится погоня, они очень нам пригодятся. Мы должны во время атаки шуметь как можно сильнее, орать, визжать – словом, вести себя очень шумно. Вайхи видят, что мы их не боимся, спокойно чего-то дожидаемся. Так пусть подумают, что к нам пришло подкрепление, это будет только на руку. Главное – не останавливаться. Остановимся – нас затопчут.
И последнее, может быть, самое главное. Запомните, мы своих не бросаем. Десять ушли, десять вернулись на холм. Раненые, мертвые – неважно. Повторяю, десять ушли, десять вернулись. Или все вернулись, или все остались там. – Я показал рукой в сторону лагеря. – У меня все, теперь вопросы и предложения.
Пару минут все молчали, переваривая услышанное.