Господи, а это что? От тяжелого удара в грудь темнеет в глазах, и я чувствую, как сползаю с коня, свешиваясь все ниже и ниже. Чьи-то руки тянут меня наверх, в седло. Скосив глаза, вижу Проухва – спасибо, Прошка! Упаду – не встану, затопчут. Некоторое время прихожу в себя, утверждаясь в седле. В груди болит при каждом вдохе, но боль нерезкая, терпимо. Шляпы нет, по щеке течет струйка, подношу ладонь к голове, обнаруживая на ней следы крови, но немного, от этого не умирают. Не выронил я ни шпаги, ни пистолета, матерею, блин. Все, хватит о себе. Как там остальные?
Обвожу глазами поле. А ведь мы их сломили, мы сломили вайхов!
Только сейчас вижу, что взрывы не перекрыли ущелье полностью, оставили узкий проход. Но вайхи лезут не оттуда, а туда – бегут! Толпятся, торопятся, топчут своих, часть степняков уже побросала оружие, увидев, что им не спастись. А наши наседают, добавляя паники еще и криками. От укреплений бегут солдаты с ружьями, примкнув штыки.
Но так не должно быть. Врагов больше, много больше. Мы же все должны были остаться здесь, по любым прикидкам, и я уже смирился с этим.
Мы победили, но только что-то не очень радостно, а как-то очень даже равнодушно. Нет никаких эмоций – все потратил, ничего не оставив на миг победы.
И Шлона нет. Надо обязательно найти его – а вдруг он жив и ему еще можно помочь?
И все-таки я молодец, гениальный стратег и тактик, специалист по боям в узких местах и на склонах. Кстати, как там Нектор, как остальные – что с ними?
– Прошка, – прошу я, – разрежь застежки на кирасе – грудь больно.
На кирасе, почти в центре груди, вмятина с дыркой посередине, рваными краями внутрь. Это чем же меня так приложило?
Проухв мигом расчленил кирасу на две половины, дышать стало легче, на груди обнаружилась пара неглубоких ран от рваных краев металла. «Ничего страшного, кровь сама свернется», – подумал я, прижимая к груди кусок полотна.
Мы подъехали к месту взрыва, почти перегородившего ущелье землей. Здесь уже все было закончено: оставшиеся вайхи ускакали со всей возможной скоростью. Гляди-ка, мы даже пленных взяли, вон их сколько – точно, с полсотни.
Ко мне начали собираться бойцы. Подъехали неразлучной парочкой «дикие», полностью забрызганные кровью – от бабок лошадиных ног до навершия шлемов. Пешком подошел Коллайн, неся на спине седло – не везет же ему на лошадей! Припадая на левую ногу и держась за бок, приковылял Нектор, ведя в поводу хромающую лошадь. Следом подбежали Пелай с Амином с ружьями на плечах и парочкой пистолетов за поясом. Все, не хватает только Шлона.
Мы всей группой стояли наособицу, в стороне, наблюдая за тем, как солдаты занимаются сбором трофеев, попутно обыскивая тела вайхов в поисках добычи.
– Амин, Пелай, ищите Шлона, ищите хорошенько. Он должен быть там, возле воронки. И найдите его, очень вас прошу. – Потом обратился к Нектору: – Что с ногой?
Нектор ответил не сразу – морщась, потер ногу и нехотя сознался:
– Лошадь споткнулась, свалились мы оба. Мне ничего, пройдет. А вот Шлон…
Что тут сказать, чем помочь?
К нам в компании трех офицеров подъехал граф фер Стянуа. Не сдерживая эмоций, он рассыпался в благодарностях, превознося наше мужество и воинское мастерство, обещая все мыслимые блага. Коллайн искоса посмотрел на меня, ожидая обычного ерничества. И зря посмотрел: парни – настоящие герои. Ладно я со своей дурацкой головой вечно влезу в какую-нибудь историю, требуя справедливости, а парни пошли за мной – ведь никто их не тянул, я даже уговаривал их быстрее покинуть это место. Молодцы, какие же они молодцы! А вот Шлон…
– Господин граф, а откуда этот третий взрыв? – Я показал на воронку, возле которой Пелай с Амином пытались найти Шлона.
Фер Стянуа улыбнулся, перед тем как ответить на мой вопрос:
– Выходит, господин барон, этот взрыв оказался сюрпризом не только для вайхов? Мы посадили человека вон в той россыпи камней, единственной задачей которого было дернуть за веревочку, когда враги окажутся над зарядом. Ничего сложного – порох, пистолет и привязанная к нему веревка. Согласитесь, неплохо сработало.
Спору нет, очень неплохо и очень вовремя. По всей видимости, заложили бомбу, когда я соизволил поспать после обеда.
– И сколько же их было? – спросил я у графа, имея в виду количество вайхов.
– Не меньше тысячи, никак не меньше. И это нападение оплачено золотом – понимаете, барон? Вайхи получили золото за то, чтобы не стало ни Сентокса, ни Ингарда… – Граф не стал продолжать тему, но и без того все было понятно.
Фер Стянуа продолжил свой объезд, а я тронул коня в сторону воронки, все еще питая надежду отыскать Шлона живым. Но мы не нашли его тела. Да и немудрено, в том месте было такое ужасное месиво из человеческих и лошадиных трупов, что даже мне стало нехорошо.
Я старался оставаться невозмутимым, хотя давалось это очень нелегко. Тщетно, все наши поиски не дали никакого результата, – правда, Нектор утверждал, что одна из мертвых лошадей принадлежит его другу.
Наши общие потери составили около трети убитыми и ранеными. Больше всех досталось, конечно, кирасирам, что неудивительно. Анри Дьюбен получил ранение в плечо и был отправлен вместе с остальными ранеными в Ингард. Попытка отыскать Шлона среди тех, кого увезли в город, тоже не увенчалась успехом. Шлон исчез бесследно, – вероятно, так и попадают в списки пропавших без вести.
Мы простояли в заслоне еще сутки, ожидая повторной атаки вайхов. Разведка, посланная на поиски степняков, вернувшись, доложила, что вайхи ушли в свои степи. И тогда все мы свернули лагерь и поехали в Ингард, где нас ждал настоящий праздник.
Благодарные жители устроили нам замечательный прием, плавно перешедший в массовое гуляние с музыкой, песнями, плясками и бочонками вина, открытыми для всех желающих его употребить.
Мы с Анри праздновали в здании городской ратуши, куда получили приглашение вместе с офицерами. Было очень весело, вино лилось рекой, призывные женские взгляды обещали нам, героям и защитникам, то, что вайхи рассчитывали взять силой. Забыв о своих царапинах и ранах, мы всей душой окунулись в этот праздник. Я весело общался с двумя хорошенькими девицами, когда ко мне с рукой, висящей на перевязи, подошел Анри Дьюбен.
– Артуа, – сказал он, – вы нанесете мне смертельное оскорбление, если не заглянете в мой дом по дороге в столицу. Тем более что стоит он как раз близ дороги. Обещайте же оказать мне эту честь, и при этом обещайте немедленно.
Я согласился сразу – отчего же нет? В конце концов, мне самому будет очень приятно побывать у Дьюбена в гостях. Дальше лилось вино, произносились тосты и здравицы, играла музыка, под которую кружили в танцах пары, звучали обещания городского главы подарить всем героям золотое оружие и сделать нас почетными гражданами Ингарда, снова вино…
Проснувшись, я обнаружил себя лежащим на спине в совершенно незнакомой комнате на постели в обнимку сразу с двумя молоденькими обнаженными дамами. Они прижимались ко мне с обеих сторон, сложив на меня стройные ножки и изящные ручки. Я скосил глаза направо, затем налево. Так и есть, брюнетка и блондинка. Все как в моих давних и тайных мечтах – в постели с двумя девчонками, обязательно одна черненькая, а другая светлая. Я судорожно попытался вспомнить подробности ночи, но ничего, кроме смутных отрывков, не припоминалось.