Я шел и думал о том, что так и не позвонил Светлане, своей подружке. Что мне стоило самому номер набрать? Вот всегда так: тяну, тяну, а потом все равно звоню первым. Когда мы теперь сможем увидеться, да и удастся ли это вообще? Всем хороша девчонка: и стройная, и симпатичная, только вот немного глупая. А все потому, что пытается меня изменить, хотя уже больше года прошло, как мы встречаемся. Ей давно пора понять, что это просто нереально. Может, я и сам бы рад измениться, да ничего не выходит. Все тянет куда-то, все на что-то посмотреть хочется. Вот и дотянулось, вот и дохотелось.
В надежде увидеть пролетающие самолеты или хотя бы инверсионные следы от них, я то и дело поглядывал на небо. Но тщетно: кроме чаек и мелкой пернатой живности, ничего не наблюдалось. Птеродактилей не видно – и то радость. И папоротники здесь нормальные, всего лишь раза в два выше мне привычных. Когда жили всякие там диплодоки, папоротники повыше этих пальм вырастали, со школы помню.
На языке одних моих знакомых такая ситуация называется «конкретное попадалово». Ага, куда уж конкретней. И то, что конкретно, и то, что попал. Вдруг у них здесь еще работорговля процветает? В таком случае я как нельзя кстати придусь: и молодой, и к занятиям с железом склонность имею, потому и хиляком не выгляжу. Плюс ко всему, языка не знаю, дурак дураком в местных обычаях, и заступиться некому.
Нет уж, рабом быть не хочу. Их бьют, кормят плохо. Поди, еще и работать заставят. Лучше сразу в бега податься. С голоду явно не умру. Побродил по мелководью минут двадцать – и все. Тут тебе и крабы, и осьминожку можно рогатиной ко дну прижать, и у морских ежей икра вполне съедобная. А уж про рыбу и не говорю – с ней все ясно: чем ярче и разноцветней у нее чешуя с плавниками, тем больше шансов на ядовитую или несъедобную нарваться. Это не одно и то же, как и у грибов. Главное – в воде бродить осторожно, кораллов здесь очень много, можно и ногу серьезно повредить.
И лес мне нравится: и фруктов полно, и ягод. Живности опять же всякой хватает. Ну все как у нас.
Только не хочу я здесь быть. Домой хочу, к Светке. Да еще и Новый год на носу, а мы такую тему замутили насчет отдыха…
Опять же огонь бы неплохо добыть. Вариантов, как его получить без спичек и зажигалок, я знаю не меньше, чем товарищ Бендер – способов честного отъема денег у населения. Ни один из моих способов, правда, пока не сработал. Хотя я не особо и старался: ну получу раз – и что потом, с корзинкой ходить, как у Рони-старшего?
Зато я нашел стручки, мясистые такие, красновато-желтого цвета. Отдельно их есть не станешь, довольно жгучие на вкус, но если размять на камне хорошенько, а затем кусочки рыбы, пусть и сырой, макать в полученную кашицу… Вполне съедобно получается и ничуть не пресно. Главное, что у меня нет отторжения организмом той пищи, которую я здесь успел употребить.
Единственное, что мне в этом мире понравилось, так это то, что загар отличный успел приобрести, ровный такой и коричневый. Только вот на плечах кожа уже облазить начала. Вот бы домой в таком виде заявиться, в декабре-то. И еще звездное небо очень красивое, часами можно любоваться, если бы не тоска, которую оно на меня наводит. Чужое оно, на психику давит. Днем еще ничего, идешь, как у себя дома, где-нибудь в окрестностях той же Анапы. Отличия-то, конечно, есть, но не такие, чтобы это сразу в глаза бросалось. А домом своим я теперь всю планету Земля считаю.
По ночам я идти не отваживался: насколько помню, почти все хищники ночной образ жизни ведут. Я вообще старался держаться ближе к воде, чтобы в случае опасности успеть до нее добежать. Расчет был на то, что дикие звери за мной в воду не полезут. Хотя черт их знает, какие они здесь и что у них на уме. Пока я ничего крупнее кошки не видел и видеть не хочу. Плохой из меня натуралист, больше о собственной шкуре думаю, которая дорога хотя бы как память о прежней жизни.
К вечеру четвертого дня берег начал меняться, становясь все более каменистым. И все чаще мне приходилось отдаляться от моря, чтобы обойти очередную груду скал. Еще через день далеко на горизонте появились синие призраки гор. Похоже, это все-таки не остров или, по крайней мере, огромный остров. Все эти дни солнце на закате светило мне в затылок, а пройти я успел довольно приличное расстояние.
Паруса больше не попадались, как не попадалось и никаких следов разумной жизни. Обычно, если есть возможность, люди стараются селиться на берегах морей, тем более таких теплых. Море прежде всего – это неиссякаемый источник пищи, да и переправить по воде можно много больше, в отличие от всех остальных способов транспортировки. Даже в наше время водный транспорт остается самым дешевым видом перевозки грузов. Но… все по-прежнему оставалось пустынным.
Но я же видел парус своими глазами, и это не было наваждением. Ау! Где вы, черт бы вас всех побрал!
В сумерках я забрался на каменный утес, с высоты которого открывался отличный обзор. Забрался с одним-единственным желанием – увидеть огни поселений, на худой конец, отблеск одиночного костра. Нет, ничего, только звезды, такие близкие, что казалось: подпрыгни – и достанешь рукой. Как же меня достала красота холодных бездушных огоньков в темно-синей ночи!
На седьмой день пребывания в этом мире, ближе к полудню, когда местное светило находилось практически в зените, я увидел дым. Вертикально поднимающуюся беловатую слабую струйку дыма. На море царил полный штиль, водная гладь была похожа на зеркало: ни малейшего дуновения ветерка.
Я только что поздравил себя с удачной рыбалкой, умудрившись добыть три довольно крупные рыбины в месте впадения в море мелкой речушки, в луже, отрезанной от основного потока полоской суши. Проваливаясь по колено в топкую грязь, я гонялся за «жертвами» по всей луже и измазался не хуже последней свиньи. Но выловил все три и теперь сидел, задумавшись, что мне делать со всем этим богатством. И съесть не успею, и выкинуть жалко, и впрок не запасусь. Рыбины рядком лежали передо мной, все еще грязным, и изредка били хвостом. Грязь быстро превратилась в сухую корку на теле и начинала тянуть кожу. Все, сначала вымоюсь в замечательной пресной воде, а уж затем приму мудрое решение.
Отмывшись от грязи и так и не придумав ничего путного, я и заметил тонкую струйку дыма за одним из ближайших холмов, заросших густой растительностью. Я не мог поверить глазам. Дым! Надеюсь, я наконец-то выясню, кто здесь живет и с кем мне придется иметь дело. Гуманоиды, разумные страусы или еще какая-нибудь живность, умеющая пользоваться огнем.
Только осторожно, Артур, очень осторожно. Неизвестно, как на тебя отреагируют. Чем первобытнее эти люди (если это, конечно, люди), тем больше у тебя шансов украсить собой праздничный обед, став его главным блюдом. В дремучие времена и на Земле такое практиковалось повсеместно, об этом все археологи говорят. И дело было вовсе не в голоде. Впрочем, какая теперь разница в чем. Главное – не попасть в котел, на вертел или еще куда.
Нет, рыбу я, ясное дело, ни за что не оставлю: а вдруг там брошенный кем-то горящий костер. Тогда я зажарю рыбины, и черт бы меня побрал, если хотя бы не надкушу их все.